Юлия Никитична Кузнецова - Где папа?

холодом. Папа долгим взглядом посмотрит на маму, а потом скажет:

— Я не об этом. Им сейчас нужно только поклонение. Они завоёвывают, им поклоняются, и они идут дальше — завоёвывать. И так до бесконечности. Пока не захотят жениться. А жениться им захочется на тех, кого ещё не завоевали. Так что, Муськин-Пуськин, плюнь. У тебя есть сейчас дело. Учёба. Ну и делай его потихоньку. Грызи гранит. А эти… Приползут ещё.

— Очень они нам будут нужны, — добавит мама, закрывая балкон. Моим коленкам снова станет тепло.

И тут зазвонил телефон.

Где папа?

Звонила тётя, жена маминого брата. Они живут в Подмосковье, но видимся мы с ними редко. И разговариваем в основном по праздникам.

Если честно, когда её номер высветился на экране, я испугалась: вдруг я забыла какой семейный праздник? Может, забыла кого-то поздравить с днём рождения?

— Алло? — осторожно произнесла я.

— Лиза… Где папа?

— Я не знаю… То есть на работе… Хотя он сегодня же поехал в… А… а что?

— Я не знаю, — сказала тётя, — я не знаю, лучше позвони маме.

Что-то звучало в её голосе… У меня заныло в груди.

Так бывает, когда смотришь кино. И вдруг в голове щёлкает: бац-бац! И понимаешь, что угадал, чем закончится фильм. В общем, где-то внутри меня щёлкнуло: бац! И заныло.

Я позвонила маме. Недоступна.

Я позвонила Ирке.

— Я с учеником, — прошипела сестра в трубку и отключилась.

Я позвонила папе. Недоступен. Я снова позвонила тёте. Я как будто неслась на салазках. Вниз! Вниз! Дыхание перехватывает, по телу мурашки, но ты несёшься вниз. Вжих!

Тётя не подошла к телефону. Вжих!

Снова мама… снова папа… Ирка. Это несложно — долбить всех звонками по мобильному. Просто выбираешь имя из списка контактов и долбишь. Это примерно как резать апельсин.

Наконец мама позвонила сама.

Белый свитер

Голос у мамы был такой, словно она бьётся в когтях у хищной птицы.

Она захлёбывалась словами. Словами и слезами.

— Его! Забрали! Только что! Забрали!

— К-куда, мама?

— В тюрьму!

— Почему в тюрьму? Как в тюрьму? Его же не должны были… Он же просто так в суд ездил… Поддержать своих… Он так говорил… Мама!

— Забрали! Только что! Увели!

Мы молчим.

— Когда его отпустят?

— Если приговор подтвердят… через пять лет… Мама замолкает. Не слышно даже всхлипываний.

Кажется, она просто онемела от ужаса. Я тоже молчу. Слёз нет.

— Прямо из зала суда взяли и забрали, — сказала мама чётко, — прямо в белом свитере. Господи…

Часть 2

Мир и мы

Надо прояснить.

Папа всегда был в ладу с миром.

У нас в семье — разделение.

Мама с миром борется. Точнее, с его несправедливостями. Исправляет ошибки. Я от мира прячусь. Ирка — и борется, и прячется, и ладит. Когда что. На работе — борется. В учёбе — прячется. С Костей, своим бойфрендом, — ладит, конечно. Но вообще иногда и прячется. Это если ругаются.

Но папа…

Папа у нас всегда со всеми ладит. Даже с Костей. А это, между прочим, не так просто. Мама говорит, что, когда Бог создавал Костю, человеческий материал закончился, и пришлось использовать дерево.

— Ну уж, ну уж, — примиряюще говорит папа.

— Это ты из жалости к Ирке, — спорит мама, — она в него, как дурочка, влюбилась.

Но папа защищает Костю не из-за Иры. И не из-за самого Кости. Из-за себя. Потому что папа не переносит конфликтов.

— Знаешь, кто я, Муськин-Пуськин? — спрашивает он. — Я ручеёк. Любой камень обегу. И если надо — могу в землю уйти.

— Конечно, — ворчит мама, — это я у вас бульдозер.

— Ты двигатель прогресса, — говорит ей папа.

Он у меня мастер — найти такие слова, чтобы и человеку было приятно их слышать, и чтобы это было правдой.

Папа

Когда папа был маленьким, он был страшно мнительным. Если он делал себе бутерброды, то спрашивал у своего папы, моего дедушки:

— Папа, а мне хватит двух бутербродов, чтобы не умереть с голоду?

— Ты так хочешь есть? — спрашивал дедушка.

— Нет, но я же всю ночь не буду есть. Вдруг я за это время умру?

— Не умрёшь, — успокаивал дедушка, — двух вполне хватит.

Бабушка эту историю терпеть не может. Ей кажется, что она о том, как папа голодал в детстве. Но она совсем не об этом… Она о том, что папа был мнительным.

Ещё он всегда думал о других, даже когда был маленьким. Например, когда он --">