Наталья Александровна Хмелик - Зеленая собака, или Повесть о первоклассниках

Наталья Хмелик Зелёная собака, или Повесть о первоклассниках

Зелёная собака пока не появилась

Валентин мчится по коридору на велосипеде. Ни о какой зелёной собаке он пока не знает. Пригнулся к рулю, и коридор сейчас вовсе не коридор, а огромное длинное шоссе, которое ведёт в другие города, к синему морю, в тёмный лес, за зелёные горы и вообще далеко. Свист ветра сопровождает отважного путешественника Валентина.

Брат Сашка, конечно, поспешил бы следом на своём синем педальном тракторе, но Сашка ещё спит, посапывает в детской, из-под одеяла высовывается его розовая пятка.

Летит, летит велосипед «Дружок». Эх, нажать бы на звонок, чтобы все вокруг знали: Валентин совершает своё отважное путешествие. Но этого делать не следует. И подъезжать к двери кухни тоже не следует, тогда путешествие может пройти удачно. А иначе оно удачно не пройдёт ни за что. Потому что на кухне сидит папа и пьёт чай. И хотя папа торопится на работу, он обязательно найдёт время, чтобы сказать: «Сколько раз я просил не ездить на велосипеде по квартире?» Много раз просил, очень много. Ну и что?

Задаст папа этот свой усталый вопрос, и придётся Валентину разворачиваться и рулить в детскую.

Считается, что Валентин задаёт много вопросов — всё «почему?» да «отчего?». Без конца. Ну а взрослые, если разобраться, мало вопросов задают своим детям?

«Сколько раз я тебя просил?» «Зачем в твоих карманах столько всякой дряни?» «Будешь ли ты наконец убирать на место свои вещи?» «Неужели так трудно уступить младшему брату?» И это ещё далеко не всё. «Кто за тебя будет умываться?» «Разве нельзя запомнить?»

Отвечать на эти вопросы нечего — надо просто их выслушивать и помалкивать. Потому что когда взрослые отвечают детям на их детские вопросы, это у них называется развивать ребёнка. А когда ребёнок отвечает на такие вопросы взрослых, это называется пререкаться. И мама обязательно скажет: «Не пререкайся. Сколько раз говорить?»

Сегодня Валентину очень хочется нарушить правила движения, прокатиться с ветерком по коридору, заглянуть на кухню, оттуда вкусно пахнет яичницей, и мама с папой разговаривают, а из детской не услышишь, о чём они говорят. Тем более что из кухни доносится его имя: «Валентин».

До шести лет его звали просто Валей и даже иной раз Валькой. Но теперь он уже взрослый парень, ему купили ранец. Осенью он пойдёт в школу. И все, даже маленький брат Сашка, которому и всего-то четыре года, называют его уважительно Валентином.

— Валентин, убирайся с дороги со своим велосипедом, — говорит мама из кухни, — кто за тебя будет умываться, скажи, пожалуйста?

Во вопросик! А ничего было бы, умываться за другого. Сашка, например, моет с мылом и уши, и шею. А он, Валентин, от этого чистый. Неплохо. Только Сашка тоже, между прочим, не дурак, хоть и маленький. С мылом-то и уши, и шею. Жди от него.

Валентин разворачивается, кричит на всю квартиру:

— Красный свет! Кирпич! Нет проезда!

И мчится в детскую.

Раньше он спорил с мамой часто. Доказывал, что в карманах не дрянь, а шурупы и камни-сверкачи, а также кафель немного отколотый. А убирать на место свои вещи нет смысла, если завтра опять будешь играть в эту же игру, и снова придётся вытаскивать из ящика и фишки, и кубик, и карточки. Или послезавтра, в крайнем случае, он снова будет играть в эту игру. Пусть полежит посреди комнаты. И ещё он пытался объяснить маме, что уступить младшему брату вовсе не так уж легко. Иногда легко, а иногда очень и очень трудно.

Тут как раз брат Сашка проснулся, вскочил и помчался — в коридоре звонил телефон. Сашка схватил побыстрее трубку и произнёс, отчеканивая каждый звук:

— Вы ошиблись!

Он тут же положил трубку, а мама ахнула:

— Да ты что? А вдруг это был очень важный звонок? Из худфонда! Или из издательства! Или мало ли --">