Лидия Алексеевна Чарская , Татьяна Львовна Щепкина-Куперник , Николай Петрович Вагнер , Е А Аверьянова , Лидия Филипповна Нелидова - Девочка Лида (Сборник повестей)

двумя-тремя гостиными следовала длинная зала, сверкающая белизною, мраморными колоннами, венецианскими зеркалами, козетками и стульями вдоль стен, с двумя роялями по углам.

Потом столовая в русском вкусе с огромным буфетом в виде крестьянской избы, с вышитыми полотенцами, развешанными по стенам, с резным столом, стульями, табуретами, похожими на красивые игрушки. Рядом с этой комнатой находилась японская гостиная, вся в ширмочках, изящных пуфах, диванчиках и веерах, а за нею начинался длинный коридор с многочисленными дверями по обе стороны.

— Здесь комната княжны Киры, здесь наша классная, а здесь мой уголок, — предупредительно пояснила Нина своей гостье.

Саша Роговцева поторопилась закрыть глаза. Ей хотелось открыть их тогда, когда она будет уже там, в этой комнате, убранной, вероятно, с той же сказочной роскошью, как вся княжеская квартира, той самой комнате, куда мечтала попасть, каждая из ее подруг гимназисток.

И что же?

Она увидела очень светлую, очень просторную спальню в два окна, со скромной узенькой постелью в одном углу, с книжным шкафом в другом. Везде простая мебель с кожаной обивкой, круглый умывальник безукоризненной чистоты и письменный стол у окошка с тюлевыми занавесками и синей шторой.

— Вот и мой уголок… Нравится вам? Не правда ли, здесь очень уютно? Присаживайтесь сюда к столу и будьте как дома! — самым радушным образом с любезной улыбкой обратилась Нина к своей гостье… Но, взглянув на лицо и увидя широко раскрытый рот и изумленно вытаращенные глаза Саши, она не могла снова не рассмеяться.

— Что вы? Что вас так удивляет, а? — допытывалась она.

Но Саша долго не могла ничего ответить, пока не пришла в себя от изумления. Наконец она собралась с духом и произнесла, смущенно краснея под чуть-чуть насмешливым взглядом Нины:

— Знаете… вы… вы… ах, пожалуйста, простите меня… но, но у нас говорили про вас такое… такое… Ну, словом, что вы живете как сказочная принцесса в заколдованном замке… Что вас окружает такая роскошь и что вы купаетесь в ней… И про вашу комнату у нас целые легенды ходят… Говорят, что убранство ее…

— Замок фей? Не правда ли? Да? — с тем же безобидным смехом подхватила Сфинкс.

— Ну да, — согласилась Роговцева все так же смущенно.

— И мне завидуют все? Не правда ли? Да? — Зеленовато-серые глаза Сфинкса сощурились и точно потемнели. — Наверное, говорят: богачка-аристократка, на собственных лошадях ездит, учителя к ней репетировать уроки ходят, англичанка в доме живет. Ведь так, да?

— Да! — призналась Саша, совсем уничтоженная сметливостью подруги.

— Ну так знайте же, Роговцева, что ничего этого нет и в помине. Я окружена роскошью — это правда, но я вовсе не купаюсь в ней. Мой опекун князь N взял меня в этот дом три года тому назад, когда умер мой отец (мать я потеряла давно, в раннем детстве). Приехала я сюда совсем глупенькой провинциалкой и, разумеется, прежде всего испугалась всей этой роскоши, всех этих прекрасных, на ваш, и неуютно-огромных, на мой взгляд, комнат, где, казалось, жутко было даже громко говорить.

Княжна Кира — моего возраста и учится дома. Она несколько капризна и раздражительна, как всякий избалованный с детства ребенок. Меня же девочка эта полюбила, как сестру родную, с первой встречи и требовала, чтобы я присутствовала на ее уроках. Было решено, что я поступлю в гимназию, так как суммы, оставленной мне покойным отцом, было слишком мало для того, чтобы впоследствии я могла бы жить без собственного заработка. Приходилось думать о будущем: готовиться в учительницы, педагогички или в гувернантки. А без гимназического аттестата этого достичь нельзя. Присутствуя на Кириных уроках языков, я научилась болтать по-французски, немецки и английски. К тому же мисс Финч, англичанка Киры, провожая каждое утро Киру в рисовальную школу, где она и другие великосветские девицы занимаются живописью, берет и меня с собою, чтобы отвезти в гимназию, и не отказывается по дороге побеседовать со мною, а это дает такую прекрасную практику языка.

Живу я в такой скромной комнате, несмотря на горячие протесты моего опекуна и его дочери, так как не хочу окружать себя тою роскошью, которой впоследствии буду лишена и к которой очень быстро, к сожалению, привыкает каждая молоденькая особа. Единственную роскошь, которую я себе позволяю, — это мои изящные платья и обувь, но и то --">