Виталий Титович Коржиков - Мореплавания Солнышкина. Повести

обрадовался Солнышкин.

- И в Австралию согласен? У Солнышкина едва не остановилось сердце. Он кивнул головой.

- И за чем же дело? Только парохода не хватает?

- Только парохода! - крикнул Солнышкин.

- Пустяки, - махнул рукой Федькин. - В универмаге «Детский мир» в третьей секции сколько угодно! Три рубля штука - новейшей конструкции. Заплатил - и валяй! В Австралию, в Индию, в Антарктиду…

Солнышкин чуть не подавился от обиды. Он хотел послать Федькина самого топать за трёхрублевым пароходиком. Но в это время толстый Петькин крикнул:

- Есть! Попалась! - и выдернул из воды жирную камбалу. Глаза у него сразу засветились. - Ты Федькина не слушай, - сказал он. - Видишь катер? - Он показал глазами на катер с бочками. - Хорошая посудина! Может, возьмут на камбуз картошку чистить. А плавать всё равно где. Вода везде солёная. А покачает больше, чем в океане!

- И это называется морская жизнь? Таскать бочки, чистить картошку? - Чья-то тяжёлая ладонь хлопнула Солнышкина по плечу. Он оглянулся. - И это называется морская жизнь, а, Солнышкин?!

Сзади стоял длинный детина в белой рубахе с галстуком, по которому карабкалась нарисованная обезьяна. Вытянутый нос у него всё время раздувался и как-то странно вращался слева направо.

- Разве это моряки? От их парохода даже компотом не пахнет. А как они принимают товарищей? Разве они что-нибудь понимают в морской дружбе?! - презрительно усмехнулся детина и положил Солнышкину на плечо руку. На ней синими буквами было написано: «Дружба - закон моря».

Потом он повертел головой, нос у него повернулся резко влево и уставился в сторону большого парохода.

- Идём, Солнышкин, со мной, идём! - Здоровяк, как полководец, указал пальцем на пароход. - И ты поймёшь, что есть ещё на свете морская жизнь и есть на океане настоящие моряки!

Солнышкин не успел подумать, а ноги его уже оторвались от земли и в ушах засвистел морской ветерок.

Слева так и мелькали мачты пароходов. Солнышкин едва поспевал за своим неожиданным покровителем. Ноги у него устали от ходьбы. В животе урчало. Но он не унывал! Тем более что навстречу от пароходов всё сильней неслись запахи котлет, жареной картошки и молодого чеснока.

«Всё будет хорошо!» - думал Солнышкин.

Конечно, если бы Солнышкин знал, что впереди него шагает известный всему флоту бездельник и гуляка, по прозвищу Васька-бич, если бы он знал, что и галстук с обезьянкой, и хрустящую рубаху Васька месяц назад одолжил на вечер у знакомого моряка, а ботинки у знакомого повара, что завтракает он на одном, обедает на втором, а ужинает на третьем пароходе, то, может быть, Солнышкин думал бы по-другому.

Но ничего этого он, понятно, не знал и гордо шагал за Васькой. Скоро показалось большое судно, с которого кранами выгружали металлолом. Камбуз судна был приоткрыт, и оттуда поднимались клубы пара. Васька немного сбавил шаг, потянул носом воздух и процедил сквозь зубы:

- Т-к-с, щи из кислой капусты, макароны с ливером…

И он снова потащил Солнышкина по причалу.

- Идём, Солнышкин! Не будем унижаться возле каждой посудины из-за каких-то паршивых макарон.

Они подошли к аккуратненькому, как игрушка, пароходику с чёрной трубой и яркими иллюминаторами. Они собирались миновать и его. Но с камбуза раздался крик:

- Привет, Васька! - И на палубу выбежал в белом фартуке кок с кружкой компота в руке.

- Салют! - ответил Васька.

- Куда торопишься? - спросил кок.

- Куда ведёт мой верный компас! - подмигнул Васька.

- А ты всё не плаваешь? - удивился кок. Васька развел руками.

- Для моей персоны ещё не построили достойного судна!

- Давай к нам, - пригласил кок и с удовольствием отпил из кружки компот.

- Не! - засмеялся Васька, окинув взглядом кружку с компотом. - Не пойдёт! Не пойдёт! Пароход у вас большой, а компот маленький! -

И он махнул Солнышкину рукой: - Вперёд, Солнышкин! У больших людей должны быть большие цели и большой компот!

Скоро над лесом мачт и труб поднялась корма громадного парохода. Он красовался на воде недалеко от берега. Это от него неслись запахи котлет и чеснока.

ВОТ ТАК МОРСКАЯ ЖИЗНЬ!

Кок парохода «Старый добряк» Бабкин был в самом приподнятом настроении. Дважды он успел побриться и поодеколонить свои красные щёки. С десяток раз он примерял перед зеркалом самый чистый колпак и разглядывал себя с придирчивостью модницы. Он выглядел так браво, что капитан перед ним чуть не стал по стойке --">