Святослав Владимирович Сахарнов - Три капитана

был бидон с квасом.

- В Австралии есть ещё сумчатые волки и сумчатые крысы,- подумав, сказал Герасим.- Если бы там водились слоны…

- Многого захотел,- сказал мужчина с квасом.- Зачем тебе сумчатые слоны?

- Герасим, ты где? - раздался мамин голос.

Надо было торопиться на радио.

А в это время папа уже сидел в кабинете директора канала. В кабинете было душно, солнце за окном палило изо всех сил, через раскалённые деревянные решётки в комнату текли струйки горячего воздуха. Директор отдувался, всё время поворачивался на стуле и доставал из холодильника запотевшие бутылки с водой.

От жары директор еле шевелил губами, и от этого вместо слов у него всё время получалось: «Бу-бу-бу!»

За креслом директора стоял секретарь и переводил директорское «бу-бу-бу» на человеческий язык.

- Господин директор говорит,- переводил секретарь,- что два дня назад обвалилась одна из стенок канала. Начат ремонт. Но ваш док очень широк, и теперь он по каналу не пройдёт. Придётся вам плыть вот так!

И секретарь показал на стену. На стене висела карта, на ней были нарисованы два океана, две Америки - Северная и Южная - и два пути из одного океана в другой: один путь короткий, через канал, и второй длинный-предлинный, вокруг Южной Америки.

- Да вы что? - сказал папа.- Это же лишний месяц. Нас ждут - надо ремонтировать корабли.

Директор открыл ключом очередную бутылку: клак!

- Бу-бу-бу…

- К сожалению, ничем не можем помочь! - перевёл секретарь.

Говорить по радио с моряками пришло много людей. Их провели в комнату, где были кабины с микрофонами и где все стены были обиты картонными листами с дырочками. Здесь было тихо. Загудел гудочек, замигали лампочки, и передача началась.

- Ваша очередь первая! - сказала женщина в форме и провела маму с Герасимом в кабину.- Время - пять минут.

В кабине стоял микрофон, а на стене висели часы с секундной стрелкой и громкоговоритель.

- Вызываем буксирный теплоход «Илья Муромец»,- сказал громкоговоритель.- Слушайте нас, капитан Соколов! С вами говорят ваша жена и сын. Передаём микрофон семье.

Мама подтолкнула Герасима.

- Здравствуй, папа! - сказал Герасим.

- Здравствуй, Герасим! - ответил громкоговоритель папиным голосом.- Ну, как твои дела?

- Ничего.- И Герасим рассказал папе про Алевтину Прокофьевну, про тетрадь и про то, как мама лечила медведя.

- А у тебя как?

- Плохо. Понимаешь, большие неприятности. Можем задержаться на месяц. Не пролазим в канал. Док не влезает. Что делать - ума не приложу.

- А ты придумай!

- Надо придумать.

- Постарайся!

- Постараюсь.

Секундная стрелка бежала по циферблату, от пяти минут осталось совсем немного.

- Здравствуй, Алёша! - тихо сказала наконец мама.

На берегу канала стояла толпа. Чёрные и коричневые люди в пёстрых одеждах собрались в тени домов и ждали, когда поведут док.

На балконе своей конторы, под громадным зонтом, сидел в кресле директор. Рядом с ним стоял секретарь.

Буксиры подали на док канаты. Док выбрал свои якоря.

- Начинаем затопление! - скомандовал папа, и матросы на доке полезли внутрь, к насосам и кранам.

Там они открыли краны, через которые в пустые коробчатые стены поступает вода. Но на этот раз они открыли краны только с одной стороны, и вода, с шумом хлынув в одну из стенок, начала наклонять док. Одна стенка поднималась, вторая всё глубже уходила в воду, док качнулся и лёг набок. Теперь он был похож на огромную спичечную коробку, поставленную на ребро. Ширина его сразу уменьшилась в два раза. Толпа, поняв, в чём дело, радостно загудела.

Буксиры стали опять - два впереди, один сзади, натянули канаты, док качнулся и тронулся с места. Высокая серая громада двигалась мимо белых домов, мимо набережной с пальмами. Чёрные капли стекали с огромного, как футбольное поле, задранного вверх днища.

- Бу-бу-бу! Просто удивительно,- сказал директор и ушёл с балкона, а --">