Луиза Мэй Олкотт - Дом под сиренями

видел, так что Бен снова кинулся обнимать отца. Тот погладил его по голове и решительно проговорил:

— Я пойду в церковь и возблагодарю Господа за то, что он вернул мне сына, который стал еще лучше, чем прежде!

Минуту ничего не было слышно, кроме громкого тиканья старых часов и печального воя Санчо, запертого в сарае, чтобы он не отправился в церковь без приглашения.

Когда на лестнице послышались шаги, мистер Браун схватил свою шляпу, поспешно проговорив:

— Я не готов идти вместе с ними. Ты сам им скажи, а я проскользну на заднюю скамейку после того, как все войдут. Дорогу я знаю.

И прежде чем Бен успел что-нибудь ответить, отец уже исчез. Его никто не видел по дороге в церковь, однако мистер Браун наблюдал за маленькой группой из придорожной рощи и снова радовался за своего мальчика, так сильно изменившегося к лучшему. Ведь Бен был единственным смыслом жизни отца, который согревал тому сердце среди бесчисленных испытаний и искушений жестокой жизни.

«Я обещал Мери, что сделаю все возможное для бедного малютки, которого ей пришлось покинуть, и я честно старался исполнить свое обещание. Но мне кажется, что он нашел лучшего друга, чем я, именно тогда, когда больше всего в нем нуждался. Я без сожалений и огорчений пойду с ним вместе по этому пути», — подумал мистер Браун, выходя на большую дорогу с боковой тропинки и чувствуя, что для него лучше будет остаться в этом тихом местечке ради своего сына, да и себя тоже.

Колокол уже перестал звонить, когда он ступил на зеленую лужайку перед церковью. Одинокий мальчик сидел на ступеньках церкви. При виде подходящего мистера Брауна он поднялся и укоризненно посмотрел на него.

— Я не хотел оставлять тебя одного, чтобы люди думали, что я стыжусь своего отца. Пойдем, мы должны сидеть вместе!

Бен провел отца прямо к скамье сквайра Аллена и, усадив его, примостился рядом. На его лице выражалась такая искренняя радость и гордость, что люди поняли бы, кто этот незнакомец, даже если им об этом не сказали.

Мистер Браун, стесняясь своего потрепанного пальто, чувствовал себя «не в своей тарелке», как он объяснил потом, но теплое рукопожатие сквайра и дружеский кивок миссис Аллен дали ему силы поднять голову и взглянуть прямо в глаза любопытных прихожан. Причем младшая часть паствы упорно пялилась на него во время всей службы, несмотря на неодобрение своих отцов и материнские щипки в филейную часть.

Но главное событие этого дня случилось после службы, когда сквайр сказал Бену:

— Я получил письмо для тебя от мисс Селии. Пойдем ко мне домой, и захвати с собой отца. Мне надо с ним потолковать.

Мальчик гордо сопроводил своего отца в старый конный экипаж и, устроившись позади вместе с миссис Аллен, с большим удовлетворением созерцал потрепанную фетровую шляпу рядом с воскресной касторовой ^[30] шляпой сквайра. Они ехали необычным для почтенного старого жеребца сквайра быстрым аллюром.

Вначале сквайр проявлял интерес к отцу исключительно из-за симпатии к сыну. Но, рассказав свою историю, Бен-старший приобрел новых надежных друзей. И не только из сочувствия к своим злоключениям, перенесенным с таким мужеством, но еще и благодаря его искреннему восхищению теми изменениями, которые произошли в его мальчике, и тому желанию, с которым он решил взяться за любую честную работу, чтобы Бен счастливо жил в этом гостеприимном доме.

— Я дам вам записку к Тауну. Смитерс много писал мне о вас, и ваше мастерство послужит лучшей рекомендацией, — проговорил сквайр, прощаясь с ними у двери.

Мисс Селия отсутствовала уже две недели, и все с нетерпением ждали ее возвращения. В первую неделю Бен получил газету, где волнистой линией был обведен раздел браков, чтобы привлечь его внимание, а один был заключен в рамку. Ее послал Торни, а на следующей неделе пришла посылка для миссис Мосс, в которой находилась коробка с праздничным тортом для всех членов семейства, включая Санчо, который проглотил свою долю в мгновение ока вместе обрывком бумажной обертки. Пошла третья неделя, и в письме, которое получил Бен, говорилось, что его дорогая хозяйка приезжает в следующую субботу. Она писала:

«Я хочу, чтобы открыли парадные ворота и новый хозяин через них вошел в дом. Пожалуйста, проследи за этим и за всеми остальными приготовлениями. Ранда даст тебе ключ, и ты можешь вывесить все флаги, которые захочешь, чтобы старый дом к нашему приезду выглядел весело».

Хотя --">