Виталий Титович Коржиков - Пусть посмотрит в глаза граница

— А почему не помогу? Помогу. И Котельникова пригласим. И Ивана Антоныча. Сами знаете, какие солдаты… А вот Майорова… — Он замялся и развёл руками: — Нет.

— А почему? — в один голос спросили ребята.

— Майорова увольняют в запас.

— Почему? Как в запас? — зашумели ребята, — Ещё чего! Новость!

— Время пришло, — сказал капитан. — Сам жалею, но пусть учится! — И, успокаивая ребят, сказал: — А вот Прыгунов остаётся… Его и комсоргом уже избрали. И в наряд, и в дозор возьмёт… — И подмигнул: «Хорошо, а?»

— А нарушителя Майоров так и не взял, — вздохнула Зина.

— Как не взял? — вскинулся Ломоносов, но под взглядом Щербакова покраснел.

А начальник заставы сказал:

— У него другие заслуги. И чем меньше будет на земле нарушений, тем больше наша заслуга общая.

Потом он, как-то между прочим, спросил:

— А ничего, никого не замечали? — Спросил тихо, но от вопроса на Ломоносова вдруг пахнуло очнувшейся тревогой.

— Да нет, — переглянулись и ребята и взрослые. — Никого.

— Тихо, только звёзды… — сказал Иван Кузьмич, глядя в темнеющее окно.

— Да, звёзды! — Щербаков улыбнулся и вздохнул: — С ними никогда не одиноко. Мир полон чудес. Как там, — он кивнул на Алёшу, — у Ломоносова:

Открылась бездна, звёзд полна,

Звездам числа нет, бездне дна!

Хорошо написал, а?

И тут Иван Кузьмич то ли оттого, что пришла такая минута, или оттого, что вместе со всеми становилось так хорошо, признался:

— А знаете, я ведь тоже писал стихи. Потом забросил. — И тихо, сам удивляясь, добавил: — А недавно вдруг сами написались!

— Может, прочитаешь, — то ли спросила, то ли предложила Варвара Ивановна.

— Прочитайте, — попросила Татьяна Игнатьевна. — Я люблю стихи.

И под взглядом Ломоносова — во чудеса! — Иван Кузьмич сперва с некоторой неловкостью, а там всё бодрей, загораясь, стал читать:

ТРУБА

По звуку, по случайной вспышке

В бумажной рухляди, в пыли

Мальчишки, вечные мальчишки

Трубу забытую нашли.

В молчанье спавшая покорном,

Как будто поднята со дна,

Вдруг оказалась чутким горном,

Готовым к подвигу она.

Ещё металл не начал дела —

Но верных рук узнал добро.

И от зари порозовело

Его живое серебро.

А там горнист привычно вскинул

Его движеньем смелых рук,

И горизонты вдруг раздвинул

Счастливый звук, летящий звук.

Он заливался, полон веры,

И оборачивались вслед

Времён минувших пионеры

И пионеры новых лет.

Он так хотел и век и время

Догнать, и силу обрести,

И петь для всех, и быть со всеми —

И звать, и верить, и вести!

— Ты гляди-ка, Иван-то Кузьмич что Пушкин в Лицее! — улыбнулся Ломоносов Мышойкину, и в глазах у Вити появилась радость. А Зина вспомнила:

— Это про нашу трубу!

— А ведь хорошо, знаете, хорошо, — сказала Татьяна Игнатьевна.

А Щербаков пообещал:

— Выучу. Честное пионерское, выучу! — И, посмотрев на часы, он кивнул: — Пора! — И как бы в шутку, но и всерьёз сказал: — Ну, а за территорией вы тут присматривайте, пограничники.

* * *

Все разошлись… Только Алёша да Витя, выбранные сегодня, командир и начальник штаба, остались продумывать план…

Дело есть дело!

А Иван Кузьмич, изредка поглядывая на ребят, сидел у окна над тетрадями — и листать ему их было радостно, интересно, и в движении всё смотрелось по-новому! Время торопилось, несло навстречу ему весёлые хвойные запахи: и новогодних ёлочных забот, и снежинок, и хорошего весёлого утренника… Раздобыть бы для всех к зиме лыжи, достать бы ребятам коньки!

Тут в темноте послышался прихрамывающий шаг, по стёклам скользнул раз, потом другой резкий луч света, раздался стук в дверь, а за ним весёлый голос:

— Ну что, сидите?

Это довольный Иван Антоныч щедро опробовал фонарь с раздобытыми наконец батарейками и обходил близлежащую территорию.

— А я к вам с хорошим делом! — сказал Иван Антоныч и, присев за парту, движением руки пригласил всех поближе: — Ехал я обратно из города. С батарейками и с книгами. А со мной полвагона ребят. Молодцы, в «Зарнице» воевали! Про них радио говорило. — Он посмотрел на мальчиков и выложил суть: — Так вот ехали они, говорили про свои боевые дела. А я думал: а чем наши хуже? Наши, броня крепка, может, и лучше! Только бы им --">