Виталий Титович Коржиков - Рассказы о таежном докторе

месяц!

Сейчас он был сыт и спал. Лишь под кожей у него грозно перекатывались мускулы. Возле клетки бегал и хрустел капустной кочерыжкой кролик. Но вот питон проснулся, приподнял голову и стремительно метнулся к кролику. Раздался треск и хруст. Питон со всей силы налетел головой на решётку, кожа на голове лопнула, хрустнули кости.

В зверинце поднялся невероятный шум. Погибает ценный питон!

Немедленно нашли извозчика. Кто-то из работников зверинца помчался за Миролюбивым.

Исаак Иванович тут же приехал с инструментами и приготовился к операции.

Но как взяться за дело? Если питон обовьёт кого-нибудь, он мгновенно задавит и самого сильного борца!

Миролюбив вошёл в помещение к питону. Следом за ним — один за другим — шагнули десять добровольных помощников.

Пять человек стали с одной стороны, пять человек — с другой. И все десять сразу обхватили и подняли питона, чтобы он не мог свернуться в кольца.

Тогда Исаак Иванович взял в руки его голову, пальцами ловко вправил кости и кривой, как полумесяц, иглой стал быстро сшивать кожу. Потом сложил инструменты и вышел на улицу.

Идёт, помахивает чемоданчиком. А следом за ним — один за другим — помощники.

Мальчишки стоят считают:

— Один, два, три… — И вдруг как зашумят: — Девять!

Вошли десять, а вышли девять!

По тут хлопнула дверь — выбежал десятый: идёт, на ходу поправляет фуражку и всем улыбается: «Не волнуйтесь — жив-здоров, шапку забыл!»

А через несколько дней в зверинце стали снова показывать питона.

Все приходят, смотрят: здоров, только на голове белеют несколько шовчиков…

У Миролюбова

Несколько лет плавал я матросом по разным странам. Бывало, наплаваюсь по морям, соскучусь по родной тайге и, как только вернусь на берег, сразу еду в лес к Исааку Ивановичу слушать таёжные истории.

Приехал я и в этот раз на Седанку, за Владивостоком, искупался в Амурском заливе и пошёл по тропке в зверосовхоз, к Миролюбову.

Пришёл, а он сидит за столом — на глазах очки, в руках книга. Пожилой уже, а всё учится! Увидел меня, поздоровался.

— Ну что, — говорит, — на новых питомцев решил посмотреть? Пойдём, а то ведь я тоже засиделся!

Мы поднялись лесом на сопку и по тропе выбрались на поляну.

Залив теперь синел за деревьями, далеко-далеко внизу. По нему неторопливо тянулись волны. Шелест их слышался здесь, на высоте, и сливался с шорохом хвои. Воздух был такой свежий, что пьянела голова.

— Вот на каком воздухе наше хозяйство! — сказал Исаак Иванович и показал на длинные ряды клеток.

В них вертелись разные зверьки.

В одних — чёрно-бурые лисы с седыми серебринками в чёрном меху. В других метались, будто цветные облачка, норки — розовые, серые, голубоватые…

Одну клетку Исаак Иванович открыл, и мне показалось, что в руки к нему влетел живой белый снежок.

— Это мой друг — Борька! — сказал Исаак Иванович. Он взял зверька и посадил на плечо. Зверёк улёгся вокруг шеи и потянул мордашку к самым усам Миролюбова.

— Не боится? — удивился я.

— Я тоже теперь не боюсь! — улыбнулся в седые усы Исаак Иванович.

Я удивился ещё больше:

— А разве раньше когда-нибудь боялись?

— Ещё как! — закачал головой Исаак Иванович, — Ещё как! Тут с этими зверями была такая история, что только ой-ё-ёй!

И мне, конечно, стало очень интересно, что же это такое за «ой-ё-ёй».

Звероводы в окопе

Минуло несколько лет с той поры, как Миролюбив стал работать в первой ветеринарной лечебнице.

И вдруг снова приглашают его в городской Совет. Сидят там бывшие партизаны, моряки. Говорят:

— Вот какое дело, Исаак Иванович. Хорошо вы зверей лечите. Слонов, медведей, питонов… А теперь надо зверей выращивать. Дорого за них всюду платят. А нашей стране деньги нужны, заводы и фабрики строить! Будете выращивать зверей!

— Это что же — слонов да питонов? — пошутил Миролюбов.

— Да нет! Наших, таёжных! По всем государствам, по всем странам поедут!

Ну что ж, раз для страны нужно — значит, нужно!

Выловил Миролюбив с товарищами несколько рыжих лисиц и --">