Борис Александрович Алмазов - Лягушенок

Тимоша.

- Обедает, - ответил кузнец.

Тимоша обежал мастерскую. Тут под навесом стоял стол, и человек десять мастеров ели окрошку.

- Антипушка! Вот! - задохнувшись, сказал Тимоша и поставил пузырёк на стол.

- Ну! - закричала кухарка. - Пакость всякую на стол.

Антип отложил ложку и стал рассматривать лягушонка. Тут и Валькин отец сидел.

- Ишь ты! - сказал он, беря в руки пузырёк. - Как же это ты его туда засадил?

- Вот ребятня! - сказал отец шепелявого Христи. - Чего только не удумают. Это ж надо: в пузырёк засадили!

- Акселерация! - сказал старший механик.

- Антипушка! - едва отдышавшись, взмолился Тимоша. - Вынь ты его оттуда. Он же живой! Это Валька его туда головастиком ещё затолкал, он и вырос в неволе! Сидит, как дед Аггей в плену сидел! - Тимоша не выдержал и шмыгнул носом.

За столом стало тихо.

- Убью сукиного сына! - сказал Валькин отец и брякнул ложкой о стол. - Живодёр! А я-то, дурак, обрадовался было... - Он словно извинялся перед товарищами. - Ну погоди, я ему вложу ума вечером.

- Ума ему не надо! - сказал деревянным голосом Антип. - Ума у него в достаточности...

Он принёс из мастерской стеклорез и осторожно отрезал горлышко у пузырька. Лягушонок выпал на сухие доски стола.

- Что ж вы его на сухое! - сказала кухарка.

Она растолкала склонившихся над лягушонком рабочих и поставила на стол блюдечко с водой.

Антип большими чёрными пальцами осторожно взял жидкое тельце и опустил его в воду.

- Ну поплыви! Поплыви! - умолял Тимоша.

И лягушонок, словно услышав, сделал слабое движение ногами, оттолкнулся.

- Живой! - заулыбались все.

- Плывёт! - К самому блюдечку вдруг протиснулась кудлатая голова Христи-шепелявого. - Ула!

- А ты откуда взялся? - спросил его отец.

- А я за Тимоней бежал. Знаешь, он на эту лягушонку всю коллекцию выменял! Теперь Валька в Москву за племией поедет.

- Как же! Так ему премию и дали. Там, в Москве, знаешь, - сказал отец Христи, - тоже не дураки сидят. Скажут: "А ну-ка, товарищ дорогой, вырежь нам что, к примеру". Тут вся правда и явится.

- И не жаль коллекцию-то было? - спросил Антип, кладя на спину Тимоше тяжёлую, горячую руку.

- Да я ещё вырежу, - ответил мальчик, любуясь, как, почуяв волю, плавает в блюдечке лягушонок.

- А вот, на-ко! - сказал Антип и положил перед Тимошей свой замечательный складной ножик.

- Ух ты! - ахнул Христя. - Это ему насовсем?

- За науку следует, - сказал отец Христи. - Что вот, значит, такой поворот мыслям дал, на жалость.

Антип раскрыл лезвия и легонько ткнул Тимошу в руку, по старому казачьему обычаю, чтобы подаренный нож не причинил никому зла.

--">