Лев Валерианович Куклин - Планета подарков

Очень долгие, бесконечно долгие годы пронизывал земной звездолёт однообразную черноту Космоса. Пространство давно уже перестало существовать для людей реально, оставалось только Время — ленивое и могучее, то взрывающееся, то сжимающееся, всепоглощающее Время…

— Впереди по курсу шаровое скопление… — равнодушно процедил Астронавигатор. — Ничего особенного. Вероятность Разума — ноль. — И щелкнул тумблером бортового компьютера.

Разведку делать не предполагалось. Астронавигатор поудобнее устроился в кресле перед пультом и зевнул — предстояла смена вахты.

… — К нам кто-то стучит… — неуверенным голосом проговорил Врач. — Стучит коротко, но настойчиво.

— Попроси войти… — серьёзно посоветовал Капитан. — Сразу избавишься от галлюцинаций.

И тут стук послышался снова.

Купол обзора в звездолёте при небольшом воображении можно было представить себе окном, обращённым в ночной сад. Тогда создавалось почти полное впечатление яблочной сентябрьской ночи, с прохладным мерцанием звёзд над садом, когда вдруг в окно деревенского дома, словно бы просясь в уют и тепло, стукнет робким клювиком зяблик или синичка…

Все находящиеся в рубке покосились на боковую часть купола. К огромному прозрачному иллюминатору снаружи прилипло что-то крохотное. Астронавты, отталкивая друг друга, бросились к этому месту. В свете огней рубки было видно, что к стеклу — это в полном-то вакууме! — присосалось небольшое существо, очень похожее на птицу, но с золотистой рыбьей головой и не с птичьим острым клювом, а с мягким округлым рыбьим ртом…

— Сейчас вот ка-а-ак аннигилируем! — шёпотом сказал Астронавигатор. — Кто пустил сюда эту птичко-рыбу?

— Это — рыбко-птичка… — таким же шёпотом поправил его Врач. — Нормальный коллективный психоз…

Существо за стеклом весело помахало астронавтам пушистым беличьим хвостиком.

— Белка песенки поёт да орешки всё грызёт… — промычал ни к селу ни к городу так и не успевший принять вахту Второй Штурман.

Стук повторился.

— Да чем же она стучит?! — в отчаянии закричал Врач. — Ведь она же мягкая, как детская игрушка!

Все отпрянули от иллюминатора. Самым невероятным было именно то, что это странное создание, эта космическая, как её там — рыбко-птичка, птичко-белка? — не двигала ни крылышком, ни лапкой, а стук слышался всё явственней.

Капитан поморщился и решительно поковырял пальцем в ухе. Потом с сожалением посмотрел на собственный палец, перевёл взгляд на экипаж и вздохнул.

— Ну, хватит! — сказал он. — Хочется войти? Пусть войдёт…

Все со страхом посмотрели на него, но возразить были не в силах. И когда чёткий, как старорежимная корабельная морзянка, стук раздался вновь, Капитан откашлялся и, заранее томясь от последствий розыгрыша в межгалактическом масштабе, хрипло разрешил:

— Войдите!

…Стекло сектора обзора напоминало прозрачностью чистую родниковую воду. Но твёрдостью своей этот огромный цельнолитой кристалл с перестроенной уплотнённой атомной решёткой значительно превосходил алмаз. Разрушить, расплавить или пробить его в Космосе не могли ни механизмы, ни организмы. Во всяком случае, не должны были бы…

Но птичко-рыбко-белка, или что там из них вместе, словно бы и впрямь уловив разрешение, взмахнула крылышками, округлила рот и медленно, словно бы и взаправду через прозрачную ключевую водичку, вплыла сквозь полуметровую толщу иллюминатора в рубку и повисла над командным пультом.

Глаза у Астронавигатора стали безумными, на лбу появились холодные капли пота. Врач посмотрел на него и перехватил руку, которая машинально тянулась к кобуре бластера…

— Добро пожаловать… — с трудом пролепетал Капитан.

Гостья грациозно вильнула хвостом, теперь уже не беличьим, а раздвоенным, как у ласточки, подпрыгнула на двух — впрочем, может быть, и на трёх? — лапках и отвесила несколько поклонов своей серьёзной

--">