Евгений Серафимович Велтистов - Победитель невозможного

Евгений Велтистов ПОБЕДИТЕЛЬ НЕВОЗМОЖНОГО

Первое апреля. ОБЫКНОВЕННЫЕ ГЕНИИ

Дом проснулся на рассвете. В легком утреннем тумане он было похож на спящее чудовище. Высоко над землей засветилось розовое окно и погасло — словно моргнул осторожный глаз, наблюдая, какое выдалось весеннее утро. Приятный легкий морозец, серебристый иней на деревьях, неожиданно мягкий воздух.

Молнии огней пробежали внутри дома. Огни все множились, образуя причудливые узоры, и вот уже весь дом опоясался цепью электрических сигналов. Дом ожил, глубоко вздохнул, загудел лифтами — еле слышно, про себя, чтобы не заглушить первую капель с крыши. Весна!..

Открылось окно в вышине, и чей-то звонкий голос прервал спокойствие утра:

— Э-эй!.. Слушайте все!.. Я — гений!

Улица насторожилась от такого нескромного признания. Пропала капель.

А голос упрямо повторял:

— Гений! Гений!

Пискливо отозвалось еще одно окно:

— Гений — это я!.. Ура! Я открыл вечную истину…

Громыхнула балконная дверь, и мальчишеский басок прогудел:

— Че-пу-ха! Я самый сильный в мире…

Кем был этот самый сильный в мире, помешал дослушать ветер. Он налетел неожиданно, прозвенел сосульками, смешал и унес с собой слова. Легкий солнечный свет позолотил стены, туман рассеялся. Дом неторопливо гасил ненужные огни и выглядел обычным домом, построенным по всем правилам теоремы Пифагора.

Вышла из подъезда школьница с тяжелым портфелем и, оглядев пустынную улицу, скорчила дому рожицу:

— Первое апреля — никому не верю! — И убежала, хрустя льдышками.

Учитель математики Таратар отлично знал, какой сегодня день. По дороге в школу он вспомнил эпизод из своей школьной жизни. Полвека назад Семен Таратар написал на доске очень длинное уравнение. Когда учитель, решая уравнение, начертил график, класс засмеялся: на доске четко обозначилась фигура крокодила. Учитель, которого ребята называли Крокодилом Крокодиловичем, внимательно посмотрел на юного математика и сказал: «Я не обижаюсь. Это остроумное уравнение достойно пятерки с плюсом». Автор «уравнения Крокодила» чувствовал себя неловко…

Теперь он сам Таратар Таратарыч — так зовут его между собой ребята. Куча хитроумных уравнений потребуется, чтоб обрисовать его грузноватую фигуру, набитый книгами потрепанный портфель, очки от близорукости. Каждый год Таратар к первому апреля дает свободные задания каждому классу: доказывайте что хотите… А своему любимому восьмому "Б" сказал: «Попробуйте решить известные, но не решенные до сих пор задачи…» Он знает: тут же, на переменке, его математики начнут атаковать Великую теорему Ферма, не доказанную уже более трехсот лет. Теорему они, конечно, не решат, но зато по-новому увидят многие истины… — «Я покажу вам Таратара Таратарыча! — думал с улыбкой учитель, припоминая лица своих учеников. — Вот поставлю всем пятерки с плюсом, а потом объявлю, что это была шутка…»

Он вошел в класс и сразу почувствовал: что-то случилось. Ученики, как всегда, встали, приветствуя учителя, он привычным жестом разрешил им сесть. Но воздух в комнате был словно наэлектризован.

— Нет Виктора Смирнова, — заметил вслух Таратар, мельком взглянув на ряды.

— Он опаздывает, — сказал кто-то с саркастическим смешком.

Учитель начал урок, не обратив внимания на таинственный намек про Смирнова.

— Более трехсот лет назад французские математики Паскаль и Ферма забавы ради решили проанализировать игру в кости и открыли ряд правил. — Таратар усмехнулся, представив события, о которых рассказывал. — Как вы знаете, эти правила развились в сложные игровые схемы, которые применяются и в наши дни… Я не интересуюсь, какими методами пользовались вы, готовя сегодняшнее задание, но сейчас мы рассмотрим результаты… Итак, кто самый смелый?

— Я! — прозвучал уверенный басок.

Макар Гусев с трудом вылез из-за парты. Парта была тесновата для атлетически сложенного спортсмена. Он держал свернутую в трубку тетрадь.

— Как называется твоя работа, Гусев?

— "О стереометрии бочек, имеющих наивыгоднейшую форму", — отвечал Макар.

— Вот это да! — восхищенно выдохнул кто-то. — На собственном опыте?

— На опыте Иоганна Кеплера, — парировал Гусев.

Учитель уловил в голосе Макара боевой азарт и пригласил его к доске.

— Кажется, именно так называлась одна из работ Кеплера, в которой он предвосхитил многие результаты интегрального исчисления, — сказал --">