Надежда Николаевна Герман - Лунитана – лунная фея

не то обиженно спросил:

– А как же слава? Обманули, да?

– И не думали! – успокоил его дед Пихто.

– Значит, моё имя… – с тихой надеждой начал великан.

– … останется в веках! – продолжил за него Иван Кузьмич.

– Хорошо. А как это будет? – на всякий случай решил уточнить Курумасий. – Хотелось бы поконкретней!

Ну да: в таком деле лучше, как говорится, перебдеть, чем оказаться чересчур доверчивым.

– Элементарно. Посмотри на этого молодого человека, – Иван Кузьмич кивнул на Нилку. – Скоро он вырастет, станет знаменитым писателем и расскажет про тебя всему миру. Данила Петрович, я правильно говорю?

– Да, конечно, – с готовностью отозвался Нилка. И вдруг почувствовал: нехорошо обманывать этого простодушного великана!

А и не нужно никого обманывать. Он, Нилка, действительно, вырастет, станет писателем и прославит Курумасия. Расскажет всему миру, как тот самоотрешённо и мужественно помогал добывать волшебное колечко для умирающей лунной феи!

***

Дальше было вот что.

Дома за это время совершенно ничего не изменилось: Тата всё так же спала тяжело и беспробудно, постанывая во сне и жалобно бормоча что-то неразборчивое. А баба Вася и солнечная фея попеременно дежурили у её постели, ни на минуту не оставляя девочку одну.

Увидев кольцо с лунным камнем, Радалина очень обрадовалась, и тут же принялась готовить отвар из маковых лепестков.

– Необходимо, чтобы Татка забыла про путешествие в Межпространствие, – сказала она. – Хотя бы на какое-то время. Хотя бы до тех пор, пока вера в себя не вернётся окончательно.

Когда настала ночь и взошла луна, Радалина разбудила свою младшую сестрёнку, надела ей на палец колечко и заставила выпить целый стакан отвара. А потом опять уложила её в постель, укрыла тёплым одеялом и велела не беспокоить девочку до тех пор, пока та сама не проснётся.

Тата проспала всю ночь и весь следующий день. И проснулась лишь поздно вечером, но зато совершено бодрая и здоровая, так, как будто ничего и не произошло.

Она только удивилась:

– Странно, но я не помню, как уснула здесь. Очевидно, что-то меня сильно утомило. Интересно, что?

– Да ты, бедняжка, совсем умаялась, расколдовывая нашего Михайлу Потапыча, – с готовностью соврала баба Вася. – Кстати, он тут, возле дома. Ждёт не дождётся, чтобы поблагодарить тебя за спасение.

– Надо же! А я совершенно ничего не помню…

А потом Нилка и Тата катались верхом на Михайле Потапыче, и это было ужасно весело.

Они катались до тех пор, пока баба Вася не начала сердиться:

– Да что ж это такое? Ребёнку давно пора в постель, а они тут, понимаешь ли, скачки устроили. И сами не спят, и другим не дают. Весь лес в округе перебудоражили.

Однако, сердилась Василиса Наркисовна больше для порядка. На самом деле она была рада, что всё так хорошо и прекрасно. Правда, спать очень хотелось.

И Нилке тоже пора было укладываться в кровать.

Прощаясь, Тата пообещала:

– Завтра я опять прилечу на зонтике. И твой, кстати, захвачу. Полетаем?

– Полетаем! – обрадовался мальчик.

– Значит, до завтра?

– До завтра…

Лунная фея помахала рукой и медленно растаяла в воздухе.

Эпилог

Полтора месяца пролетели незаметно. И вот уже август, грибные дожди, первые жёлтые листья на деревьях… Скоро в школу. Пора возвращаться в город.

Однажды, ближе к обеду, под окнами послышался шум мотора и призывное: «Би-и-бип!»

Нилка подпрыгнул от радости:

– Папа!

И вылетел навстречу, чуть дверь с петель не сорвал.

Обнялись.

– Ну, сын, собирай пожитки, через час отбываем домой.

Домой! Как же он, оказывается, соскучился по своей комнате с видом на проспект, по маме, по бабушке Анюте!

Через четверть часа вещи были собраны и уложены в рюкзачок. Баба Вася то помогала внуку найти носки, то хлопотала у чайника – доставала чашки, выставляла на стол бублики. Лицо её при этом было какое-то непонятное: то радостное, когда она глядела на сидящего перед ней сына, то совсем уж печальное, даже растерянное, когда взгляд её невольно останавливался на внуке, суматошно собирающимся в дорогу и забывшим в этот миг, кажется, про всё на свете.

Попили чай. Обсудили новости в мире.

– Ну всё, пора, как говорится, по коням! – сказал папа, поднимаясь из-за стола. – Прощайся, Даниил, с бабушкой Василисой. И на выход.

Прощаться…

И тут только до Нилки дошло. Будто молнией ударило. Да ведь больше этого не будет: ночных полётов на зонтике, путешествий по лесу, невероятных --">