Лев Иванович Давыдычев - Генерал-лейтенант Самойлов возвращается в детство

должна быть зла на меня. Ведь сколько раз я ухо9

дал от нее! Можно сказать, убегал, уползал, уверты­
вался!
Знал я и то, что она коварна, немилосердна, жестока,
несправедлива и, по моему глубокому убеждению, совер­
шенно глупа. Но еще больше подла, конечно.
И, чтобы выиграть время, собраться с мыслями, сде­
лать отчаянную, пусть даже и бесполезную попытку еще
раз уйти, убежать, улизнуть, ускользнуть, от-полз-ти жи­
вым от мерзкой и абсолютно незваной гостьи, я спро­
сил:
— Почему ты так странно выглядишь? Я представлял
тебя по рисункам из старинных книг старухой в бала­
хоне и с косой в руках, а ты модница какая-то! Чего ты
вырядилась?
— У меня выходной день! — гордо, самодовольно и
хвастливо проскрипела Смерть. — Балахон, точнее, саван,
и коса — это все в прошлом. Ты, так сказать, отстал от
смерти, не знаешь нашего нового порядка! — Она хи­
хикала так долго, что запохрипывала, запосвистывала. — В свой последний час ты, генерал-лейтенант, уви­
дишь меня в современной форме и сразу, может быть,
что-то и поймешь. Теперь у меня, кстати, масса заместите­
лей и заместительниц, помощников и помощниц, невооб­
разимое количество агентов. Сегодня они все трудятся,
готовят для меня работу, а я гуляю и наслаждаюсь! Ради
остренького, этакого пикантненького удовольствия я ре­
шила сегодня кой-кого при-пуг-нуть! То есть пре-ду-предить, что скоро я явлюсь к ним для выполнения своих
прямых обязанностей.
— В том числе и меня при-пуг-нуть? — с притворно
равнодушным видом спросил я, хотя внутри у меня все
похолодело, прямо-таки оледенело. — А я-то зачем тебе
понадобился? Помирать мне, я считаю, рановато.
10

— Помирать никогда не рано! — Из ее беззубого рта
уже выскочил было хихик, но она подавила его и мед­
ленно выговорила:— А тебя, генерал-лейтенант, я не
пе-ре-ва-ри-ва-юююююю-ууууууу... — повыла она и гнус­
ным голосом, до того гнусным, что у меня по коже мороз
пополз, продолжала: — Я тебя давно неее-нааа-виииЖУУУУ—— Она тяжко передохнула. — Храбрые, к сожа­
лению, нисколько меня не боятся и подолгу не сдаются
мне. И гибнут они молча, сжав зубы. А я обожаю, мне
у-у-у-ужасно приятно, когда я вижу и слышу, как люди
плачут, стонут, страдают, мучаются, проклинают Смерть
и боятся — хи-хи-хи-хи-хи-и-и-ик!— меня! Ого-го! Го-ого!
Я сама определяю, когда и к кому мне явиться, как и
что мне делать! — со свистом шипела Смерть, и сквозь
шип отчетливо слышалось постукивание костей, а ее
могильно-холодное дыхание уже касалось моего разгоря­
ченного лица. — Ты не можешь не понимать, генераллейтенант в отставке Самойлов Илларион Венедиктович,
что на сей раз тебе от меня не выр-вать-ся! НЕ! ВЫРВАТЬ-СЯШ!
Тут голова моя закружилась, сердце от резкой боли
сжалось... Ощущение было такое, словно у меня враз
заныли все старые раны. Я пробормотал через силу:
— Нет, нет, нет... у меня много оч-чень важных...
срочных дел... дай мне их закончить... потом забирай
меня... если уж у тебя совсем нет совести... прошу тебя...
дай мне закончить дела...
— Глупости, глупости, глупости! Ух, какие дурацкие
глупости! — хрипло прокричала Смерть с посвистывани­
ями. Она сняла огромные черные очки, и я увидел вме­
сто глаз пустые отверстия, дырки обыкновенные. Паль­
цами-костяшками она приподняла над черепом парик из
седых волос, прошипела: — Готовься... Скоро я явлюсь
к тебе в своей форме-спецодежде. Тогда мне будет не до
11

разговоров. Я буду на работе, на службе, на посту, при
исполнении прямых обязанностей, буду делать любимое
дело. Можешь быть уверен, я приложу все свое умение,
все мастерство, все знания и опыт, чтобы ты не просто
умер, а...
— Когда?
— Когда сочту нужным. Вскоре. Я применю к тебе
какой-нибудь даже с моей точки зрения невообразимо
жестокий способ... что-нибудь из модерна... чтобы ты...
— Ты опять решила припугнуть меня? — против сво­
ей воли заискивающим тоном спросил я. — Или ты...
серьезно?
— Нет на свете ничего серьезнее меня, — высокомер­
но проскрежетала Смерть. — Я никогда не шучу. Я на­
чисто лишена чувства юмора. А когда я смеюсь, у лю­
дей от у-у-у-ужаса волосы встают дыбом... Вообще-то я
могла бы прийти на несколько лет позже, чем решила.
Но — с одним условием.
— Каким? — невольно вырвалось у меня, хотя я, ко­
нечно, прекрасно знал, что, кроме самых подлых подло­
стей, от этой особы ожидать нечего.
Смерть долго и мерзко --">