Кай Умански - Ведьма Пачкуля и Эликсир желаний

посыпавшихся на пол осколков и принеслась что есть духу поглазеть на диковинное зрелище. Солнечные лучи, давно позабывшие дорогу в Пачкулину хибару, наконец проникли внутрь комнаты и осветили раскрытую на последней странице книгу и исписанный вдоль и поперек мелкими каракулями бабули Малодур форзац.

— Обалдеть! Держите меня, а то сейчас упаду! Ты только посмотри сюда, Хьюго, глянь, чем бабуля исписала обложку!

— Откуда я знать? — буркнул Хьюго. — Ну и чем?

— Рецептом, Хьюго! Тем самым! Эликсиром желаний! Вот уж повезло так повезло! Ты только вдумайся, мне в руки попал бабулин секретный рецепт! Просто не терпится его опробовать! Что ни говори, а в наши дни так уже не колдуют. Вижу здесь весьма любопытные ингредиенты. Некоторые будет раздобыть совсем непросто, скажу я тебе. Постой-ка, у меня родилась гениальная идея! Я выдвину свой эликсир на звание лучшего чародейства года!

— Лучшефо чефо? — не понял Хьюго.

— Лучшего чародейства года. Это такой конкурс, о нем как раз на днях была заметка в «Чертовских ведомостях». Победитель получит большой серебряный кубок и море других призов в придачу. Где, кстати, эта вчерашняя газета?

— Я ее фыкинуть. Вместе с другими старыми газетами.

— ВЫКИНУЛ??? Вот дурья твоя башка!

Пачкуля пулей вылетела из дома, и через мгновение снаружи послышалось яростное шебуршание и шелест разлетающихся во все стороны бумаг, после чего раздался победный клич:

— Нашла! Вот, гляди!

И она помахала у Хьюго перед носом потрепанным выпуском «Чертовских ведомостей». Хьюго взглянул и убедился, что объявление о конкурсе на лучшее чародейство года занимало добрую половину первой полосы.

— С чефо ты фзять, что мы фыигать? — спросил он.

— Как с чего? Со всего! Мы непременно выиграем! Разве смогут все эти унылые заговоры по выведению бородавок и превращению в лягушек тягаться с бутылочкой бабулиного эликсира? Да ни за что на свете. Вот увидишь, Хьюго, мы обречены на успех. Пора бы уже и ведьме выиграть для разнообразия. А то в прошлом году победителем объявили какого-то глупого фокусника Бетти Боба, у которого голуби вылетали из-под фуфайки. То ли дело мы! Только, чур, молчок, никому ни слова! Не хочу, чтобы другие ведьмы пронюхали. Как только узнают, что секретный бабулин рецепт у меня, тут же захотят его заполучить. Будем работать по-тихому. У-у-у! Ну прямо нет сил терпеть! Скорей бы за работу, скажи, Хьюго?

— Что до меня, то я уше работать. Генеральный уборка. Хочешь поколдофать — фозьми лучше фолшепный палочка и почини окно.

— Еще чего, — обиделась Пачкуля. Она схватила палочку, но вместо того, чтобы починить окно, швырнула ее на диван и уселась сверху, надувшись словно мышь на крупу. Хьюго с метлой не обратили на ее выходку ровным счетом никакого внимания и правильно сделали.

Глава вторая Бабулин рецепт

оздним вечером того же дня Пачкуля сидела в кресле-качалке посреди своей до блеска надраенной хибары. Уткнувшись носом в несвежий носовой платок, она внимательно изучала бабулино заклинание.

В доме царила полнейшая тишина, лишь изредка нарушаемая всхрапами Хьюго, который дрых без задних ног на стопке свежевыглаженного белья. Он был изможден уборкой настолько, что даже некогда пышные щеки его свисали по бокам бесформенными складками.

Во дворе метла отмачивала свои намозоленные прутья в ведре с водой. Колония выселенных пауков топталась на пороге, готовясь к отъезду. «Пойдем, парни, мы здесь больше не нужны, — сетовали они друг дружке. — Эй, Джерри, мух захвати, перекусим по дороге!» И все такое прочее.

Пачкуля вглядывалась в древние каракули при свете одной-единственной свечи. Этого ведьме было вполне достаточно, поскольку дом ее и без того теперь сиял столь ослепительной чистотой, что резало глаза.

Пачкуля с отвращением взирала на ряды до блеска надраенных кастрюль и сковородок и сверкающий натертый пол, по которому так и тянуло пройтись в грязных ботинках. Она с тоской вспоминала свои прежние кофточки, так удобно измятые, все одинаково приятного коричневатого оттенка со специальными дырами для локтей. А что теперь? Теперь они были сплошь голубого и розового цвета и источали тошнотворный нежный аромат каких-то травок, которые Хьюго добавил в --">