Петроний Гай Аматуни - Избранные сочинения в трех томах. Том 2. Если б заговорил сфинкс

радисту. Тот дублирует ее своему шефу. Шеф разъясняет нам, что к чему, а пока мы расшифровывали его «русские» фразы, несколько лишних секунд ушло, да на такой скорости!

Сто метров — земли нет.

Пятьдесят…

И вдруг увидели полосу чуть сбоку. При нашем размахе крыльев (51,5 метра) подвернуть на такой высоте опасно.

Командир мгновенно оценил обстановку и четко приказал:

— Уходим на второй круг!

А у самого, возможно, кошки скребут на душе, как у меня. Но мы понимаем: не зашли не потому, что не умеем, а потому, что в таких условиях, на незнакомом аэродроме и без языка, зайти невозможно было. Следует изменить сами условия. Погоду? Она нам неподвластна, хотя у меня уже есть свои расчеты, и в них я уверен. Русский язык? Это другое дело. Попросили американцев помолчать и передавать нам только команды с земли, а не свои советы.

Заходим вторично. Стали еще сосредоточеннее и собраннее. Главное же — исчезла неопределенность: мы видели погоду, точно знали причину своей ошибки и видели возможность ее исправить.

Поработать пришлось изрядно, зато выскакиваем из облаков — и полоса точно перед нами!

Диспетчер посадки Нью-Йоркского аэропорта, увидев нас при уходе на второй круг, схватился за сердце: такой громадный самолет! Как же руководить им?!

И хотя каждому, даже не авиатору, понятно, как туго нам пришлось в такую погоду, журналисты кинулись к нашему командиру и спросили:

— Что же вы, мистер Якимов, сразу не сели!

— Так мы же впервые у вас, — немедленно ответил он. — Вот и решили, сперва посмотрим, что у вас за аэродром. Если приличный — тогда зайдем окончательно и сядем. А если нет, то с нашим запасом горючего можно поискать что-нибудь и получше!

Ответ командира оказался в американском духе, развеселил всех и попал в вечерние газеты.

Аэропорт же у них и в самом деле неплохой, а наш Ту-114 восхитил Америку. Пять тысяч любопытных ежедневно проходили через самолет, пока мы стояли там.

Особенно пришлись по душе американцам комфорт в салонах и просторность пилотской кабины, ее оборудование. На американских самолетах и пилотских кабинах теснота, и нам завидовали.

— Поучительный эпизод, не правда ли? Не было у человека дурацкого самолюбия, — степенно произнес Константин Иванович, — и он сумел уйти на второй круг. Великое дело при неудачном заходе не лезть на рожон, не выкручиваться над землей, а повторить заход…

— Но у Якимова зато была уверенность, — напомнил я.

— Это другое дело: уверенность, а не самомнение! Уверенность — верный помощник пилоту.

Грустные страницы

Я написал несколько книг, и в каждой непременно есть эти грустные для меня — последние страницы. Может быть, толстые тома потому и пишутся, что их авторы хотят отдалить расставание с читателем?..

Я тоже как бы заканчиваю свой «рейс». Предвижу вопрос: «Как же так, уважаемый автор, речь шла о пилоте, а вы говорили о самом обыкновенном, что необходимо всем?»

Вы правы. Но вдумайтесь: человек! Следовательно, он и в полете остается им. Так ведь? Важнее другое. Если в какой-либо другой профессии на первое место выдвигается какое-то одно из упомянутых мной качеств, то летчику важны все, одновременно, сразу.

Но есть, как мне думается, кое-что особенное, что должно выделять пилота. Первое: надо уметь почти мгновенно соображать и так же быстро и решительно действовать. Второе: надо не ожидать, когда тебя научат, а учиться самому. Завоевывать знания!

Я внимательно присматриваюсь к тем, кто стал хорошим пилотом. Все они на редкость стремительны в мыслях, остроумны, любознательны и активны, в лучшем смысле этого слова.

Если вы обладаете такими качествами — подумайте.

Мы с вами как бы выполнили четвертый разворот и вышли на посадочную прямую…

Много я повидал посадочных полос на своем веку. Очень любил садиться и взлетать во Внуково и Шереметьево, в Сочи и Свердловске, любил полосы в Харькове и Ташкенте, но нет лучше родной, в Ростове-на-Дону!

Выпускаешь шасси — и пока ничего еще не видишь, кроме тающего в облаках света: красного — на левой консоли крыла, зеленого — на правой, а то и вовсе ничего, если облачность плотная. «Собираешь стрелки в кучу», как говорят летчики, то есть снижаешься по приборам. С земли диспетчер изредка говорит: «По курсу и высоте — хорошо!» Уголок сноса на боковой ветер подобран, все отлично, и вот уже чувствуешь: сейчас --">