Владимир Косатый - Как Василий-ленивый в лес ходил

вокруг, духа лесного высматривал. Да только не видно его нигде.

– Могуч ты, дух лесной, раз можешь скрыть себя от взора любого. Да только не видя тебя, я и не знаю, куда мне поклониться, чтоб тебя уважить, – стучали зубы у Василия. А ещё пуще сердце его трепетало.

– Чего-то лепечешь? Никакой не невидимый я. Вот, прям перед тобой сижу.

Посмотрел Василий вперёд. Глаза вниз опустил. И правда, под ногами у него зверёк какой-то сидел. Вот только, сколько на него не смотрел Василий, всё никак не мог понять, кто ж это перед ним. Как облако менял он форму свою. То толще станет, то удлинится. Но вроде уши длинные у него, так, наверно, зайцем будет, решил молодец.

– Так что тебе надо, Вася? Какая судьба в лес завела да как резанному орать заставила?

– Не по своей воле брожу я здесь. Послал меня ведун деревенский перед лесным духом ниц пасть. Чтоб гнев свой на милость тот сменил. Житья нам не даёт, зверьё своё на нас науськивает. Вот и надо мне прощение у него молить. Только вот найти никак его не могу. Может ты, зверь чудной, знаешь дорогу к нему?

Почесал себя лапой за ухом зверь странный и говорит:

– Сам я дороги не знаю. Но сказания слышал, что сова мудрая всё про лес ведает. Уж она точно путь укажет. Могу и подсобить с её поисками. Вот только, что мне с того?

– А чего надобно тебе? – удивился Василий.

– Ну коли найдём Индрик-зверя, то возьмёшь меня с собой в деревню. Да будешь в доме держать, едой вкусной кормить.

– А чем местная ягода тебе не угодила? Разве не сладка она?

Насупился зверёк неведомый. Отвернулся да забурчал:

– Сам по зарослям малинным прыгай, коли люба такая судьба. Может и духа лесного там так найдёшь себе.

Замахал руками Василий, начал увещевать друга своего нового:

– Не серчай на меня, брат лесной. Не хотел я тебя обидеть. Конечно, как простит мой род дух лесной, так вместе со мной вернёшься в деревню. А там будешь у нас на печи жить. Будут тебе старики мои из огорода свежую морковь да другие коренья носить, с тарелки кормить.

Подпрыгнул на радостях спутник новый Васильев и в воздухе перекувыркнулся.

– Ну так давай не мешкать! Идём сову мудрую искать. В дупле старого древа ей жить надлежит. Там и найдём её.

Бродили, бродили Василий со своим новым спутником по лесу. Осматривали деревья старые. Вдруг, где дом совы мудрой окажется. Да всё не находили. Но Василий не печалился. Погода была хорошая. Солнце грело его даже сквозь листву деревьев. И казалось ему, что он тут и десяток вёрст по лесу пройдёт ещё. Только иногда ветки кустарников цепляли его за рубаху. Но обламывал их без сомнений Василий да силушке своей радовался.

– Не печалься, Василий. Вот-вот найдём мы сову мудрую, – суетился зверёк у него под ногами.

А Василий знай только, что посмеивался себе под нос. Куда ему торопиться, если только он горсть орехов сорвал и теперь грыз. Видать, истинно герой он, раз так удачно приключение его складывается.

А тут и нашли они дупло совы мудрой. В старом дереве было оно. Выше васильиного роста. Так, что только задрав голову, мог он на него смотреть.

Замешкался Василий. С ноги на ногу переступал. Всё подойти не решался. А вдруг не столь и мудра сова, чтоб речь человечью понимать?

– Ну что ты мнёшься, герой? Иль до конца дней здесь стоять собрался? – не выдержал товарищ Василия.

Только цыкнул на него зло молодец, но всё-таки пошагал к дереву старому. Встал рядом с ним, откашлялся и постучал осторожно по стволу.

– Не изволь гневаться, сова мудрая. То Василий сын Ивана твоего совета ищет. Послали меня на встречу с духом лесным. Чтоб о прощении рода моего просить. Вот и ищу я его теперь. Может смилостивишься надо мной и поделишься мудростью своею?

И в темноте дупла загорелись янтарным светом два глаза. И гулкий голос совы зазвучал из дупла:

– Мудростью? Отчего же не поделиться, коли готов ты её слушать и слышать. Вот только нынче не так просто с Индриком-зверем свидеться.

Похолодел внутри Василий. Это ж сколько тогда ему по лесу бродить придётся, позабыв о перине мягкой?

– Что ж мне делать сова-матушка? Так и мыкаться горемычному по лесу, пока годы лучшие меня не минут?

Блеснули огни оранжевые в темноте дупла.

– В печали нынче Индрик-зверь. Жила раньше в лесу этом сладкоголосая птица Гамаюн. И уж очень она была люба Индрику-зверю. Днями мог он ею любоваться да под её пение засыпал. Могла она взмахом крыла укротить ярость его. Жила, жила, да и пропала. И вот теперь нет места в лесу, где мог бы дух --">