Галина Арсентьева - Сказ о том, как лиса Северные реки спасла

Галина Арсентьева Сказ о том, как лиса Северные реки спасла

Всем нам с детства известно о хитрости и коварстве Лисички-сестрички, или Лисоньки, ну или попросту Лисицы, но мало кто из вас знает, съев Колобка, эта рыжая плутовка отправилась в другую сказку и там попытавшись отобрать у зайки домик, встретилась с отважным Петушком, прогнавшим ее со страниц и этой выдумки. И так раз за разом от сказки к сказке Лиса обманывала, вводила в заблуждение, и норовила съесть добрую половину сказочных персонажей сто тридцать три раза, в конце концов, мошенница оказалась в нашем мире, в нашем времени, о том и будет наша история.

— Глазки мои смотрели, Носик мой нюхал, ножки бежали, а ты негодный, чем был занят все это время! — отчитывала Лисица, свой изрядно потрепанный собакой хвост, который то и дело мешался, пока рыжая плутовка уносила ноги со двора старика, упрятавшего в мешок вместо внучки презлющую Жучку.

Лиса так была раздосадована, что и не заметила как очутилась на краю незнакомого лесочка, и, обняв свой хоть и непослушный, но любимый хвост внимательно огляделась. Ничего подозрительного на первый взгляд не бросалось в глаза, за исключением огромной птицы, сидевшей на самой высокой ветке крайнего дерева. Голова птицы, словно усыпанная белым пеплом не шевелилась, но очень пристально смотрела на лису.

— Кто ты? И почему так смотришь на меня, словно я похожа на …хот-дог? — промурлыкала Лиса, поглаживая хвост, и прищурив хитрые глазки.

Но птица, исполненная важности и гордости не спешила отвечать, а лишь продолжала смотреть на рыжее пятнышко, горящее в зеленой траве.

— А ты не похож на птиц что я встречала раньше, — задумалась Лисица, вспоминая Ворону с сыром, Журавля с его несносным кувшином, не забыла даже об уточке с переломанным крылом, никто из них не пугал ее как не сводящая черных глаз — бусин, с ее драгоценного хвоста белоголовый орел.

— Можешь звать меня Орландо, — наконец-то произнес белоголовый, — я хранитель всех земель, открытых твоему взору, и даже тех, что он объять не в силах. Кто же ты, отвечай!

— А я Лисичка-сестричка, — пропела рыжая, и в памяти возник крохотный домик, в котором она, как и много других животных пыталась найти приют. — Можно мне в вашем лесу пожить, а то наш сгорел дотла, — соврала на ходу лиса, а для пущего вида пустила одинокую слезу, — насилу ноги унесла, — продолжала она, пуще прежнего обнимать хвост, и вспоминая собачью трепку.

— Что ж, Лисичка-сестричка, ты можешь остаться в этом лесу, но только при одном условии, — все так же сердито глядя на лису произнес Орландо. — на краю леса березовая роща, вход в которую строго настрого запрещен для всех животных, живущих здесь, и если ты нарушишь это правило тебе не сдобровать.

От голоса белоголовой птицы у лисицы стыла в жилках кровь, и желание попасть в запретную березовую рощу едва заметно заплясало на кончике лисьего хвоста.

— Милый, Орландо, — защебетала лиса, — никогда и ни за что я не стану ходить на ту сторону леса, где раскинулась березовая роща, — последние два слова она будто пропела, пробуя на вкус сладкую березовую тайну, которую ей только предстояло раскрыть. В лисьей голове привиделись куропаточки и свинки, гуляющие по рощице, мечтающие стать ей вкуснейшим обедом.

— Тебя ждет совет самых важных животных леса, — произнес Орландо взлетая выше облаков, — именно они решат твою судьбу, — еле еле расслышала лиса, прежде чем орел превратился в крохотную точку на небе.

— Ну да конечно, — возмутилась лиса, зашагав вглубь леса, — где этот индюк неощипанный видал, что бы кто-то за меня мою судьбу решал!? Что молчишь, мой Хвосток!? — не переставая, возмущалась лиса, пока не вышла на поляну посреди леса.

Полянка не только поражала многообразием цветов и ароматов, каких лисоньке доселе не приходилось ни видеть, ни осязать, но и удивляла красотой и светом, разливающим в рыженьком теле чувство, называемое домом. «Дом…», — нежно пропел хвостик, и ласково погладил лисичку по усатой щечке.

Глаза пушистохвостой хитрюги, радостно заблестели: «Здесь будут пастись курочки и уточки, а там подальше сочные свинки, а здесь, здесь я вырою самую глубокую и удобную норку, где меня никто не сможет достать, и наконец-то заведу маленьких лисят, которых научу всему, что умею сама!»

— Кхе, кхе, — чей-то грубый и неуместный кашель прервал рыжие мечты, — Орландо предупредил о --">