Александр Другов - Таинственная дверь

кровать и уставился в потолок. Надо подождать, когда все улягутся спать. И ночью пойти и открыть эту дверь. У этого плана был один минус — ночью по незнакомой тёмной квартире-то ходить — не самое приятное занятие даже для таких отважных людей, как он, а уж открывать дверь, которая ведёт невесть куда…

В это время в своей комнате Вероника задумчиво перекладывала вещи с одного места на другое. На самом деле она лучше понимала Владика, чем он мог подозревать. Ей самой ужасно, невероятно, невыразимо хотелось узнать, что это за таинственная дверь. Правильнее всего было бы дождаться, пока родители уйдут в магазин или по делам, и тогда… А Владик? Брать его с собой было непедагогично. И потом, там может быть опасно. А ещё хорошо было бы осмотреть этот самый чёрный ход одной, чтобы потом дразнить брата. Вот! Это был отличный план.

Вероника неслышно вышла из комнаты, добралась до кухни. Таинственная дверь была перед ней. Вероника прикрыла глаза, не решаясь сделать решительный шаг. Наконец она отвела задвижку и потянула латунную ручку. Дверь неслышно открылась…

В своей комнате Владик поднялся, чтобы всё-таки начать разбирать вещи, и замер. Из своей спальни родители громко звали:

— Вероника иди, забери свои платья! Мы их случайно в свою коробку положили!

Вероника не отвечала.

— Вероника, слышишь?

Владик насторожился. Почему она не отвечает? Не слышит? Не может такого быть. Где она тогда? А если…?! Точно!

Владик опрометью бросился на кухню.

Так и есть. Дверь чёрного хода была приоткрыта.

Обманула! Ему запретила, а сама открыла! И теперь всё найдёт. И клад. И карту. И ещё неизвестно что.

Владик решительно шагнул в темноту и плотно прикрыл за собой дверь. Узкая лестница вела вниз. Ступеньки были крутыми. Из маленьких окошек с мутными стёклами едва пробивался свет. Владик спускался осторожно, боясь оступиться и собирая в кулак свою волю — кто знает, что можно встретить на лестнице, на которую нога человека не ступала лет, может, сто. Хотя нет, Вероника перед ним здесь уже прошла. Но где она?

На нижней площадке он с облегчением вздохнул. Над дверью на улицу было небольшое полукруглое окно с разноцветными стёклами. Солнечный свет пробивался через него, рассыпаясь по полу жёлтыми, алыми, изумрудными пятнами.

Теперь у него было два пути. Один — выбраться на улицу, если входная дверь отперта. Но тогда придётся объяснять родителям, каким образом получилось так, что вместо своей комнаты вдруг оказался у входной двери в квартиру, причём снаружи. Другой вариант — подниматься обратно по тёмной лестнице. Настоящие исследователи не идут под одному и тому же пути дважды. И ещё на лестнице было темно и не интересно. Владик решительно взялся за ручку двери на улицу …

— Эй!

Он подпрыгнул от хриплого возгласа за своей спиной.

— Ты как сюда попал?!

Владик оглянулся и похолодел. Перед ним стоял отвратительного вида мужик. Очень старый, лет сорок, или пятьдесят или даже больше. Лохматый, с кошмарной всклокоченной бородой, одетый в какую — то непонятную свободную хламиду, как будто сделанную из мешка. В одной руке он держал кусок хлеба с колбасой, а другую угрожающе протягивал к Владику, пытаясь схватить его за плечо.

— Куда собрался?!

Владик лихорадочно решал, как поступить. Путь обратно к лестнице и дальше в квартиру, к родителям преграждало это нечёсаное чучело в непонятной одежде. А дверь на улицу… Да, это был единственный выход!

Владик крутанулся на месте, схватил тяжёлую ручку двери и толкнул её. Дверь не поддавалась. Дикий мужик опустил на его плечо тяжёлую ладонь. В качестве ответного хода Владик повернул голову и хватанул мужика зубами. Мужик взвыл:

— Э, ты чего творишь?!

Это был вопрос риторический, то есть такой, на который ответа не требуется, потому что и так всё ясно. Владик его укусил, что тут непонятного? И Владик вместо ответа изо всех сил навалился на дверь.

— Пацан, не надо! Не открывай!

Ага, ищи дурака, так я тебя и послушался. Дверь с душераздирающим скрипом распахнулась. В глаза Владику ударил солнечный свет. И он вывалился наружу.

* * *

Владик нёсся по улице, слыша за собой буханье разбитых сапог мужика и его удаляющиеся вопли:

— Стой! Пацан!

Дома, прохожие, невесть откуда взявшаяся лошадь…

Наконец хриплые вопли стихли, Владик перешёл на шаг. Переведя дыхание, он огляделся и только тут понял, что попал в весьма странное место. --">