журнал «Костёр» - Костер 1975 №10

подружье.

вое.

К

костяная

—

—

нявшись

над

мхами,

седыми

прислушивался к вечному шуму леса. Этот шум нарушала сестренка Омельки, которая приходила в дом дедушки и с которой я любил
играть.
Тогда
в
игрушки
превращаточно

лось

все, что

висело

на

стене.

Мы без всякой боязни брали в
руки лук.
Пытались
натягивать на тугую
тетиву стрелы,
что хранились
в колчане из почерневшей кожи. Наконечники

Цикоты

наконечники

другие

вилки,

третьи были
дой стрелы

ловные

—

форм. Одни
минали

дышала

В.

стрел были железными, острыми, самых разных
размеров и

Квайк-я тонула в лесу. Дома
из-под деревьев бежали к реке.
Река была
тихая, как задушевная
песня.
Она ласкала

Грустящей девушкой
вздыхай,
Думы века миру передай!
Кен-кеным, кеным, кеным.
Дзин-дзон, стук-бряк, ог-гой.
Пой, журавлик мой. Пой!

В руках Омельки пел торыг,
многострунная мансийская арфа
журавль.
В
последнее
время этот инструмент я видел
только в музеях.
И, казалось,
больше никогда не услышу его

ним природители, когпромы-

рыбный

сел.

взгляд

—

бабушка. К

начинался

Засвисти щеглиным свистом,
Закатись ребячьим визгом,
Медведем реви,
Росомахой рычи,
Громом греми, чайкой кричи,

мелодичный

Рисунки

ЛЮДИ ИЗ ПЕСНИ

Стрелой

напо-

ножи,

—

зубцами. У

с

свое

каж-

назначение.

били рыбу
во
время икрометания, когда
она плескалась у берега в желтой
прошлогодней траве. На
зверя ходили с острыми, как
ножи, стрелами. А деревянной
стрелой с шаром глушили белку. Много стрел было у дедушки. Но ими
уже не пользовались. У рыбаков появились сети, невода, у охотников
настоящие ружья.
Но игрушками
они
были
интересными.
Нам даже
казалось, что
мы
сами уходили
в сказку.
А дедушка мой знал много сказок.
И его зачарованно слушали не
только мы, но и сам Омелька,
которого
уже считали
почти
с

зубцами

—

настоящим

ком,

так

лым

на

А
кин

я

рыбаком

как он

и

охотни-

помогал

взрос-

промысле.
забегать в Омеде*'
Кроме родственников

любил

дом.

Омельки,

здесь
всегда
было
приезжих рыбаков, охот^'
ников.
Они говорили о колхозе, о планах добычи, о других
много

вещах

окружающей

жизни, копоходила на де-

торая уже не
душкину сказку. Это
же интересно.

было

то-

Я вслушивался в их слова,
стараясь разгадать их взрослый смысл. Иногда приставал
к
Омельке с вопросами. Он
слушал меня почти как взрослый,
потом
отвечал, как настоящий
колхозник.
Я был
благодарен
ему за
«всамделишную»
И
снова

вот

сказку.
через

вижу

тридцать

Омельку.

лет

я

'.

Омелька,

оказывается,

не

прекрасно знал про старое время и помнил былины,
теперь уже почти забытые. Он
умел мастерски «перелить»
в
музыку своего журавля то, что
только

видел

своими

глазами.

русский

дочка,

геологи,
Веревкин, компрессорная станция, вертолет...
Омелька пел до позднего вечера. Слушая его, я как-то незаметно задремал.
А на другой день в деревушку прилетел вертолет и до меня
стал
доходить
истинный
зять,

смысл

песни.

На

шум
вертолета
открыдвери домов. Ребятишки,
что-то крича,
бежали в сторону
реки,
где
приземлилась
винтокрылая птица.
В ту же
сторону пронеслась целая свора собак и замерла в ожидании, точно
гадая, кто же прилетел на сей раз.
Из кабины вышли трое. Это
были начальник отдела строительства
управления
«И гримгаз» Николай
Матвеевич Козлов, инженер Валерий Васильевич Шалимов
и
геолог
Стались

нислав

Дмитриевич

Веревкин,

котором
пел
накануне
Омелька.
Мы познакомились. По просторному
кедровому
урману,
где сквозь раскидистые ветви с
сизо-зеленой
хвоей
виднеется
плес
Сосьпы, Веревкин повел
спутников к мосту --">