Журнал «Искорка» - Искорка 1969 №07

вы что, Николай Тихонович, в своём ли уме? По­
думайте, что вы говорите?
— А что ж тут думать — в утиль да и всё!
— Буёк оставить в сарае! — начальственным тоном ска­
зал Вяльцев. — А что касается его дальнейшей судьбы, то
это я решу сегодня же, сейчас же, сию минуту!
Вот тут-то Вася и хотел вмешаться в разговор, но осте­
пенился, поймав на себе взгляд отца. О, Вася хорошо знал
этот молчаливый, проникающий взгляд. Нет, нет, в нём не
было ни злости, ни суровости, ни мимолётного холодка. Он
грел своей добротой и ободрял какой-то особенной сердечно­
стью. В этом взгляде раскрывался весь характер отца.
И Васе казалось, что Вяльцев хотел воспользоваться чрезмер­
ной добротой отца и его молчаливостью, почему и накричал
на него и теперь возбуждённо шагает к красному кирпичному
зданию — управлению порта, жаловаться, наверно, вздумал,
хотя его никто не обидел, отец даже слова не вымолвил и
молча посмотрел ему вслед, и к буйку, из-за которого заго­
релся сыр-бор, отнёсся с почтением. Потрепав по плечу шо­
фёра Федю и отправив самосвал, он осторожно поставил буёк
на тележку и молча отвёз в сарай.
4

В сарае было полутемно. Только в углу из большого
окна на широкий стол с массивными ножками падал яркий
дневной свет.
Вася никак не мог. отделаться от чувства обиды.
— Пап, а почему он на тебя накричал?
Мимо прогромыхала автомашина. Висевший на стене
белый ящичек с красным крестом вздрогнул, и дверца у него
открылась. Отец захлопнул дверцу и сел за стол, накрытый
по всей длине и ширине стеклом, под которым лежала мор­
ская карта, испещрённая всевозможными чёрточками и кру­
жочками — топографическими знаками.
— Откуда ты взял, что Вяльцев со мною грубо гово­
рил?— улыбаясь, спросил отец.— Тебе всё показалось. Я ведь
не из тех, кого запросто обидеть можно. Постоять за себя
могу.
Вася понемногу успокоился. Действительно, отец такой
большой и сильный и бояться за него нечего. Но теперь Васю
распирало любопытство. Если сравнить этот ржавый буёк с
остальными, отправленными в утиль, то выглядел он более
непригодным. На дно самосвала уложили три светящих буя,
не столь обшарпанных и помятых. Отправили и два буя-ре­
вуна, тоже совершенно негодных, но зато когда-то издавав­
ших предостерегающие звуки: «Ууу! Ууу!» Буй же несветящий
никогда не пел, не мигал загадочным огоньком, да и устроен
совсем просто, вроде пожарного ведра с острым дном, за­
крытый и заваренный со всех сторон, и с таким же, как у
всех, тяжёлым кольцом для якорной цепи. Правда, буи всех
типов — несветящие или которые свётили или ревели — все
несли одинаково важную службу: они указывали кораблям
пути подхода, оберегали .их от мелей и подводных скал.
— А почему Вяльцев не разрешил сдать этот буёк?
Отец пригладил сыну вихор на затылке и посмотрел на
буёк. Он стоял на металлической тележке недалеко от вход­
ной'двери. Огромный солнечный квадрат медленно полз по
холодному цементному полу, подбираясь к тележке с буйком.,
— Видишь ли, сын, этот буёк не совсем обычный. — Го­
лос у отца задумчивый, проникновенный. — Вокруг него и
вместе с ним проходили разные события — и малые, и боль­
шие. И если бы буёк мог говорить — о многом он поведал бы.
Вася слушал отца и улыбался: о железном буйке он го­
ворил, как о ком-то живом, ну вроде бы о маленьком пуши­
стом котёнке или о ершистом щенке с глазами-пуговками.
Оказывается, буёк этот стоял у мели, далеко от берегов,
и в холодные зимние дни мог мёрзнуть от стужи и ледяного
ветра и даже страдал от несправедливости мелкосидящих ка­
теров и лодок, долбивших его своими тупыми форштевнями,
5

выказывая полное неуважение и к его судьбе и к глубинам
моря. Буёк за свой долгий век «видел» и «перестрадал» мно­
го. Не прошла мимо него и война с немецкими фашистами.
Отец вспомнил и о себе: как он, идя по морю на катере, по­
пал под бомбёжку и потом плыл целых восемнадцать часов,
пока, совершенно обессиленный, не достиг берега.
— Впрочем, что это я о себе? — спохватился отец.—
Если бы ты знал, Вася, — продолжал отец, — что произошло
однажды с этим буйком...
Вася давно так не смеялся. На буёк он теперь смотрел
с каким-то обожанием, ему даже казалось, что и железная
тележка вместе с ним качается и трясётся от смеха. Да разве
может кто остаться равнодушным, услыша нечто подобное?
...Произошло это ранним утром, --">