Холли Вебб - Три цвета волшебства

Софи кивнула:

– Наверное, да.

Они осторожно заглянули в окно. Уже вечерело, но день выдался жарким, и окно была распахнуто настежь. За окном оказалась крошечная кухонька, но дверь в комнату была открыта, и Лотти увидела маму, сидящую на диване спиной к двери и окну.

– Это она! – выдохнула Лотти.

– С кем она разговаривает? – спросила Софи, положив передние лапы на подоконник и вытянув шею.

– Не знаю, – ответила Лотти. – Я никого больше не вижу.

– Кажется, она плачет, – прошептала Софи. – Она точно так же, как ты, шмыгает носом.

Лотти кивнула:

– И она что-то держит в руках… Ой! Это же фотография, где я и папа. Она висела у нас дома в гостиной. Да, это она. В фиолетовой рамке.

Мама вынула из кармана бумажную салфетку, высморкалась и продолжила говорить, очень тихо. Кажется, она беседовала с фотографией. Лотти и Софи наклонились вперед, перегнувшись через подоконник, чтобы лучше слышать.

– Как-то все несправедливо, Том. Я должна была поехать сюда. У нас в компании идут сокращения, и если бы я отказалась от этой работы, меня бы тоже уволили.

Лотти потрясенно взглянула на Софи. Мама ей этого не говорила!

– Но я так скучаю по Лотти! Как будто мне мало, что я потеряла тебя, сейчас все так сложилось, что я не могу быть рядом с дочкой. Здесь так одиноко, хотя работа хорошая и коллектив очень приятный. Мне нельзя потерять работу. Мне нужны деньги, чтобы обеспечивать Лотти. Я не хочу, чтобы она в чем-то нуждалась. Но мне так хочется вернуться домой, к моей девочке…

– Меня не волнуют какие-то деньги, – прошептала Лотти, чуть не плача. – Лучше бы мама была со мной… – Она влезла в окно, подхватила на руки Софи и бросилась к маме, совершенно забыв о том, что еще не успела придумать никаких вразумительных объяснений, как она здесь оказалась. Ей просто хотелось скорее обнять маму. Это было так здорово: перегнуться через спинку дивана и обхватить маму за плечи. Они не виделись почти две недели, и в день расставания Лотти была так обижена на маму, что даже с ней не разговаривала. Теперь же от одного только запаха маминых духов ее сердце переполнялось счастьем.

– Ой…

Мама подняла руку, как будто хотела погладить Лотти по щеке, но почему-то не обернулась, а только вздохнула, как это бывает после долгого плача, и, похоже, чуть-чуть успокоилась, даже немного расправила плечи.

– Она нас не видит, – задумчиво проговорила Софи. – Она не знает, что мы здесь. – Она обошла диван и встала прямо перед Лоттиной мамой, склонив голову набок.

– Почему она нас не видит? – расстроилась Лотти. Ей так хотелось поговорить с мамой, сказать ей, что все хорошо, они как-нибудь справятся и пусть она едет домой.

– Наверное, потому, что мы пришли сюда с помощью магии, – рассудила Софи. – Твой дядя сам говорил, что она невосприимчива к магии, так? – Она посмотрела на Лоттину маму, которая по-прежнему плакала, но уже не навзрыд, как еще минуту назад. Просто слезы тихонько текли у нее по щекам. – Она тебя чувствует. Смотри, она почти успокоилась.

Лотти кивнула. Софи сказала правду. Ей и самой стало легче. Теперь, когда она знала причину, по которой маме пришлось уехать в Париж, все обиды мгновенно забылись. Лотти больше не чувствовала себя брошенной и несчастной. Табита была права. Люди по-разному проявляют свою любовь. Мама хотела, чтобы у Лотти было все самое лучшее, и старалась заработать достаточно денег, чтобы дать дочке то, что, по ее мнению, ей нужно. Лотти села на диван рядом с мамой и поманила Софи, чтобы та забралась к ней на колени. У них было время. Волшебная дверь снова откроется для них, когда они будут готовы вернуться, а Колетт сказала, что она ложится спать поздно, так что они ее совершенно не побеспокоят.

Положив голову на плечо маме, Лотти смотрела на фотографию у нее в руках. На фотографию в фиолетовой рамке, под закапанным слезами стеклом. Лотти улыбалась, и папа улыбался ей со снимка, ведь они вдвоем знали секрет, и в ее сердце поселилась тихая грусть от несбывшегося. Маленькая Лотти на фотографии тоже улыбалась – радостно и беззаботно. Она сидела на папиных плечах, вцепившись ручонками ему в волосы, и ее глаза блестели от счастья. Раньше, когда Лотти смотрела на этот снимок, она всегда жутко завидовала той младшей себе, у которой был папа. Но сейчас она чувствовала, что папа по-прежнему с ней, даже если его уже нет.