Ли Чайлд - Ценой собственной жизни

долгих, всесторонних размышлений. Этот дизайн имел несколько специфических особенностей.

Комната была оборудована для особенной цели, и для особенного гостя. Природа этой цели и личность гостя продиктовали необычные черты. Помещение было обустроено на втором этаже готового здания. Под него была выбрана угловая комната. Эта комната имела несколько больших окон, выходивших на две стороны. На юг и на восток. Стекла в окнах были выбиты и заменены толстой фанерой, прибитой гвоздями к сохранившимся рамам. Снаружи фанера была выкрашена белой краской, в тон стен здания. Изнутри она осталась необработанной.

Потолок в угловой комнате был выломан. Здание было старым, и потолок был покрыт толстым слоем штукатурки. Вся она пролилась дождем удушливой пыли. Теперь верх помещения стал открыт до самых стропил. Внутренняя обшивка стен также была сорвана. Стены были обшиты старой сосной, гладкой от времени и полировки. Все это исчезло. Обнажились каркас здания и плотный старый рубероид под наружной обшивкой. Половицы были оторваны. Под массивными балками перекрытий стал виден потолок помещений первого этажа, покрытый толстым слоем пыли. От комнаты осталась лишь оболочка.

Обломки штукатурки с потолка, доски внутренней обшивки и половицы были выброшены из окон до того, как их заколотили фанерой. Двое рабочих, осуществивших переустройство комнаты, лопатами сгребли строительный мусор в большую кучу и подогнали к ней задом свой грузовик. Им не терпелось оставить после себя чистоту и порядок. Они впервые работали на этого заказчика, намекнувшего о том, что в будущем у него будут и другие заказы. И, оглядываясь вокруг, рабочие видели, что дел здесь начать и кончить. То есть, ситуация внушала оптимизм. Найти новые заказы сейчас было очень нелегко, а этот заказчик не стоял за ценой. Рабочие решили, что в их собственных интересах произвести выполнением первого же заказа благоприятное впечатление. Они загружали в машину осколки штукатурки, стараясь ничего не оставить на земле, и в этот момент к ним подошел сам заказчик.

— Все сделано? — спросил он.

Заказчик был здоровенный верзила, одутловатый, с писклявым голосом и двумя красными пятнами размером с десятицентовые монеты, горящими на бледных щеках. Однако передвигался он легко и бесшумно, словно имел вчетверо меньшие габариты. В целом получался не слишком приятный тип, от которого все отворачивались и которому отвечали подобострастно, без промедления.

— Только что закончили уборку, — ответил один из рабочих. — Куда отвезти мусор?

— Я вам покажу, — сказал заказчик. — Придется сделать две ездки. Отвезете вот эти доски отдельно, хорошо?

Второй рабочий кивнул. Половицы, имевшие в ширину по восемнадцать дюймов, были сделаны в те времена, когда лесозаготовщики могли валить любое приглянувшееся дерево. Они все равно ни за что не поместились бы в кузов грузовика вместе с остальным мусором. Рабочие закидали в кузов остатки штукатурки, и заказчик втиснулся в кабину вместе с ними. Он был такой крупный мужчина, что им пришлось потесниться.

— Надо будет проехать на север, — сказал заказчик, указывая рукой. — Где-то с милю.

Выйдя за пределы городка, дорога стала взбираться вверх, выписывая крутые повороты. Заказчик ткнул рукой.

— Вот сюда, — сказал он. — К дальней стене, хорошо?

С этими словами заказчик неслышно удалился. Рабочие разгрузили машину, вернулись обратно и покидали в кузов старые сосновые половицы. Снова попетляв по извилистой дороге, прибыли на место. Выгрузили доски и аккуратно сложили их. Как только они закончили, откуда-то из тени вышел заказчик. Он ждал рабочих. У него в руке что-то было.

— Все кончено, — сказал один из рабочих.

Заказчик кивнул.

— Это ты точно подметил.

Он поднял руку. В ней был зажат пистолет. Заказчик убил первого рабочего выстрелом в голову. Грохот был оглушительный. Во все стороны брызнули осколки кости и мозг. Второй рабочий застыл в ужасе. Затем, опомнившись, бросился бежать. Бросаясь из стороны в сторону, отчаянно пытаясь достичь укрытия. Заказчик усмехнулся. Ему нравилось стрелять в бегущие цели. Он чуть опустил вниз свою здоровенную лапищу. Выстрелил и всадил второму рабочему пулю в колено. Снова усмехнулся. Вот так вот лучше. Ему нравилось, когда жертвы бежали, но еще больше ему нравилось, когда они корчились на земле. Некоторое время заказчик постоял на месте, слушая вопли раненого. --">