Андрей Воронин - Один шаг между жизнью и смертью

Андрей ВОРОНИН ОДИН ШАГ МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ

Глава 1

Ветер дул третьи сутки подряд с тупым упорством, словно поставил перед собой цель сдуть город с лица земли и занести все, что от него останется, ровным слоем пыли. Задача эта была ему явно не под силу, но ветер не сдавался и продолжал дуть, вылизывая до нестерпимого блеска ярко-синее небо и сиявшую посреди этой синевы надраенную бляху солнца. Он гнал миниатюрные пылевые смерчи по тротуарам и газонам, он играл с мелким мусором, ерошил листья на деревьях, хлопал форточками и, незаметно подкравшись из-за утла, выкидывал хулиганские шутки с женскими подолами.

В узкой улочке неподалеку от центра было сравнительно тихо. Улица шла перпендикулярно направлению ветра, и сюда, в заросшее поднявшимися до третьего этажа липами и березами узкое ущелье между старыми девятиэтажными домами залетали лишь отдельные слабенькие порывы. Их хватало только на то, чтобы слегка пошевелить кроны деревьев да испортить кому-нибудь прическу, но по сравнению с тем, что творилось на основных магистралях и площадях города, это были сущие пустяки. Сидя в машине, их можно было вообще не заметить, особенно если мысли ваши были заняты чем-нибудь посущественнее метеорологии.

Как водится в больших городах, по обеим сторонам улицы стояли бесконечные ряды припаркованных автомобилей. Эти пестрые, сверкающие стеклом и полированной краской вереницы выглядели так, словно были неотъемлемым элементом дороги и стояли здесь с того самого дня, как улицу заасфальтировали.

Было начало шестого пополудни, и солнце понемногу клонилось к западу, готовясь нырнуть за крыши девятиэтажек. Тень стоявших на западной стороне улицы домов переползла дорогу, накрыла противоположный тротуар, добралась до фасадов и поднялась на высоту четвертого этажа. Окна верхних этажей пылали яростным оранжевым светом, словно во всех домах по восточной стороне одновременно случился пожар четвертой категории сложности. Наступал вечер, и те бедолаги, что были вынуждены проводить лето в городе, уже заполонили общественный транспорт, стремясь поскорее добраться до дома и выкинуть из головы дневные хлопоты. Впрочем, здесь, в тихом спальном районе, это ежевечернее оживление было незаметно. Людей на тротуарах было мало, а машин на проезжей части – и того меньше.

Одна из этих машин, неприметная серая “девятка”, медленно катилась вдоль ряда припаркованных автомобилей, мигая указателем правого поворота. Водитель, чье узкое длинное лицо было наполовину скрыто козырьком бейсбольной кепки и большими немодными темными очками, ожесточенно дымил зажатой в углу тонкогубого рта сигаретой. Он искал и не находил место для парковки. Автомобили стояли сплошной стеной, и было впору занервничать. Как раз в тот момент, когда водитель собрался разразиться длинной матерной тирадой по поводу уродов, заполонивших своими “телегами” всю Москву, стоявший у обочины старенький “опель” включил указатель левого поворота и неуклюже вырулил на проезжую часть. Водитель “девятки” удовлетворенно хмыкнул, выбросил окурок в открытое окно и виртуозно загнал машину на освободившееся место.

Он заглушил двигатель, привычно воткнул первую передачу, чтобы машина не покатилась, расслабленно откинулся на спинку сиденья и посмотрел на часы.

– Порядок, – сказал он. – Прибыли по расписанию, как поезд.

– Ну вот, – сказали сзади, – а ты боялся. “Не успеем, не успеем…” Вечно ты, Валек, трясешься как овечий хвост.

Узколицый Валек длинно сплюнул в открытое окно, поиграл желваками на скулах и зашуршал пачкой, выуживая из нее новую сигарету. Ему очень хотелось обернуться и выдать мордатому недоумку все, что он о нем думает, но он лишь презрительно промолчал, не удостоив дурака ответом.

Впрочем, дурак оценил его молчание совсем не так, как хотелось Вальку, приняв его за признание собственной правоты.

– Я же говорил, что успеем, – довольным тоном продолжал он, – а ты уже и штаны намочил. Если нервишки шалят, дома надо сидеть.

Валек стиснул зубами фильтр сигареты и побарабанил пальцами по рулевому колесу, чтобы успокоиться. Сидевший рядом с ним гладко выбритый коренастый крепыш лет тридцати пяти с аккуратной стрижкой и приметным шрамом на подбородке обернулся и вперил в разговорчивого пассажира холодный неприветливый взгляд настороженных карих глаз. Разговорчивый сразу сник под этим тяжелым взглядом и --">