Уильям Кори Дитц - Hitman: Враг внутри

От переводчика

Данный перевод является бесплатным и распространяется свободно.

Все примечания в тексте принадлежат переводчику. Для удобства восприятия все физические величины переводились с британских и американский единиц в более понятную метрическую систему.

Особая благодарность в помощи при переводе маме, папе, Алене (лучшей подруге), Sigma, Viper, Ahimas Velde и Rroberto.

Релиз осуществлен при поддержке сайта Hitmangame.ru

От редактора

Как мог, сгладил топорность перевода, объяснил непонятные слова и стандартизировал прямую речь. Теперь немного примечаний принадлежат и мне. Special for LibRusEc — Hagen.

От автора

Клон-убийца уже стал легендой и теперь это больше, чем игра.

Выращенный, чтобы убивать, Агент 47 является одним из самых ценных киллеров Агентства. Поэтому когда конкурирующая организация принимает решение уничтожить Агентство, первой целью становится именно Агент 47. Назначить человека, чтобы убить самого лучшего киллера — одно дело; выполнить это задание — другое. Когда попытка расправы проваливается, Агенту 47 поручают выследить и уничтожить того, кто снабжает врага информацией из Агентства.

47ой должен обойти по кровавым следам полмира, проложить путь через улицы Феса и Марокко, победить работорговцев в самом сердце Чада, вести шпионаж в Португалии… но вскоре он узнает смертельную правду: если он провалит задание, то цена, которую он заплатит, будет намного выше, чем цена его собственной жизни…

Глава 1

ДОЛИНА РЕКИ РЕЙН, БЛИЗ ГОРОДА КЕЛЬН, ГЕРМАНИЯ

Стояло прекрасное летнее утро, когда Аристотель Торакис вышел из мрачной комнаты замка на залитую солнцем террасу, и взглянул вниз на долину реки Рейн. Воздух был свеж, и солнечный свет блестел на поверхности воды словно золото, когда нагруженные лодки вспенивали реку, проходя мимо в обоих направлениях. Большинство речных судов принадлежали семьям, которые жили на борту, доказательством чего являлись детские манежи, которые занимали небольшое пространство на палубе и яркое разноцветное белье, развивавшееся на бельевых веревках.

Это была идеалистическая сцена, и в какой-то момент международный магнат торговых судов мечтал оказаться там, внизу, стоя у штурвала нагруженного судна, что направлялось в Базель или Амстердам. Такая жизнь была проще и, в какой-то степени, приятнее, чем та, какой жил Торакис. Его публичность обрекала его постоянно держаться на скользком краю международного финансового дела, пытаясь отстоять и свой стиль жизни, и бизнес, основанный его дедом.

Хотя такая жизнь и могла показаться заманчивой с высоты тысячи футов, Торакис знал, каким суровым может быть такое существование, и не имел ни малейшего желания расставаться с роскошью, к которой привыкли он и его семья.

— О чем задумались? — спросил Пьер Дуэй, подойдя к греку. Его появление было весьма неожиданным, и Торакис невольно вздрогнул.

— Прекрасный день — неопределенно ответил магнат.

Дуэй кивнул. Замок принадлежал французу, и хотя Торакис унаследовал свое состояние, он знал, что Дуэй — человек, добившийся всего своими собственными силами. Грек был богат, но в самом начале своего пути он был бедняком без малейших надежд, и в свое время Дуэй ему неплохо помог.

— Что вы думаете об этом? — поинтересовался Дуэй, в то время как его собеседник немного отпил прохладного Рейслинга.

— Сухо, — заметил Торакис, — и ясно. Прекрасно для такого дня как этот.

У пятидесяти двух летнего финансового магната были черные волосы, покрытые сединой, и скупое, «точеное» лицо. Хотя в юности он был спортсмен-любитель, за последние пять лет грек сильно пополнел — вес, который не могла скрыть даже широкая черная рубашка. Штаны цвета хаки и пара легких кожаных туфлей от Гуччи без чулок довершали вид.

Дуэй был на десять лет моложе Торакиса, худой как шпага, и в прекрасной форме. За исключением тонкого черного кожаного пояса и черных сандалий, француз был одет во все белое.

— Рад, что вам нравится, — ответил он. — Такой воздух, скорее с долины Мозелла, чем с Рейна. Вся разница в сланцевой почве.

Торакис не понял смысла сказанного, да его это и не волновало, но он не признался в этом, так как искал способа завязать разговор, о необходимости которого знали они оба.

— Годы несут за собой лишь пользу и жизнь, — задумчиво заметил грек. — --">