Энтони Джилберт - Не входи в эту дверь!

Энтони Джилберт НЕ ВХОДИ В ЭТУ ДВЕРЬ!

ГЛАВА I

После трех часов пополудни легкий туман стал быстро сгущаться и к вечеру плотным серым покрывалом укутал Лондон и его окрестности.

Было около одиннадцати вечера, когда известный сыщик Артур Крук, сидя за столом в своем офисе на улице Блумсбери, 123, взглянул в окно, увидел сплошную мглу и подумал, что природа перестаралась, желая, чтобы город скорее уснул и успокоился. Он распахнул окошко и высунул руку. Пальцы сразу погрузились словно бы в темную сырую вату и стали невидимыми. Снаружи — ни огонька, слышалось только шарканье одинокого прохожего, вслепую бредущего по улице, да испуганный голос женщины, окликавшей ребенка в темноте.

Крука не волновало, что ему придется добираться домой в Ипс-Курт и с полкилометра шагать до станции метро. Во тьме он видел не хуже кошки. Его занимала другая мысль: такие вот туманные мрачные ночи, вроде этой, всегда доставляют ему массу хлопот.

— Туман — дело хитрое, — разговаривал толстяк Крук с самим собой. — Для одного это несчастье, для другого — прямая выгода. Какой-нибудь бедняга, попавший под колеса машины, разразится проклятиями в адрес мерзкой погоды (если, конечно, успеет), а другой, ворюга, свистнет с десяток кошельков да еще Бога поблагодарит за подарочки.

Круку, стоявшему возле окна, подумалось также, что в такие непроглядные ночи не спят убийцы и преступники. За любым углом они могут подкараулить свою жертву, тенью следовать за ней по пятам, прихлопнуть где-нибудь втихомолку и призраком раствориться в тумане.

Далекий и печальный пароходный гудок напомнил Круку, что особенно страшно и опасно сейчас на реке, на Темзе. Слава Богу, большинство людей сидит в эту пору дома, на мягком диване и думает: «Какая тишина и какой покой!» И люди включают телевизор, чтобы отогнать невольные мрачные мысли и убедиться, что жизнь на земле продолжается, где-то светит солнце, и гремит джаз.

Крук захлопнул окно, шагнул к столу и снова остановился, задумчиво почесав лоб.

— Не припомню такого плотного тумана, как сегодня.

И ему снова представилось, как люди пробираются ощупью по улицам, где за полшага ничего не видно — ни столба, ни дома, ни обочины тротуара.

— Да, скоро найдется работенка для врачей, для бандитов, для полицейских, для могильщиков и для таких, как я, охотников за преступниками.

Впрочем, Артур Крук работал сыщиком только ради собственного удовольствия: ему очень нравилось раскрывать запутанные преступления. А вообще-то он был адвокатом, и ему приходилось защищать в суде как раз тех, кто нарушил закон. Но толстый Крук потому и любил сам докапываться до сути преступления, что нередко его подопечный (чаще всего — малолетний преступник) бывал не таким уж закоренелым злодеем, как думали судьи и присяжные заседатели.

Крук еще раз взглянул на темное окно, взял карандаш и написал в записной книжке: «понедельник — туман». Такие дни не обходятся без происшествий, работы для него будет много! Он застегнул на все пуговицы песочно-желтый пиджак, надвинул по самые брови шляпу горохового цвета, накинул плащ и сунул в карман перчатки.

— Если идешь в одиночку по пустынным улицам в таком зверском тумане, лучше ничего не держать в руках, кроме палки, — вслух сказал себе Крук, взял свою огромную палку с набалдашником и вышел из конторы.

Едва за ним закрылась внизу тяжелая входная дверь дома, как на третьем этаже в его офисе зазвонил телефон. Гудки были протяжные и настойчивые, аппарат долго и печально дребезжал, словно жалуясь, что никто не берет трубку. Потом, наконец, он затих.

Крук доехал до дому без всяких приключений. Взял письма из почтового ящика. Заварил крепкий чай и с наслаждением выпил большую чашку. Затем сел в кресло, включил телевизор, но мысленно все еще брел по ночным улицам в сыром густейшем тумане. Ему невольно подумалось: а ведь для кого-нибудь эта ночь может оказаться последней в жизни.

Когда маленькая Нора Дин вышла из электропоезда на платформу в Чарлбери — одном из небогатых предместий Лондона, — она растерянно огляделась: в таком тумане да таким поздним вечером ничего не стоит заблудиться. Собственно говоря, Нора отнюдь не была маленькой девочкой. Ей недавно исполнилось пятнадцать, она успела поступить в лондонский колледж медицинских сестер, но из-за невысокого роста все ее принимали чуть ли не за ученицу начальных классов --">