Агата Кристи - Ночная тьма

И вдруг она заныла, как нищенка на паперти:

— Хочешь, красавчик, я тебе погадаю? Посеребри ручку, и я расскажу, что тебя ожидает. Ты везучий, можешь далеко пойти.

— Я не верю в гадания, — отозвался я, — и нет у меня серебра. Лишнего, во всяком случае.

Она подошла поближе и тем же лицемерно-жалобным тоном продолжала:

— Найдется у тебя шестипенсовик? Есть? Давай сюда.

Я расскажу тебе все за один шестипенсовик. Что такое шесть пенсов? Разве это деньги? Так и быть, погадаю тебе, считай, задаром, потому что ты красавчик и за словом в карман не лезешь и умеешь себя вести. Говорю же: ты далеко пойдешь.

Я покорно выудил из кармана шестипенсовик — не потому, что поверил в ее глупую болтовню, просто мне чем-то пришлась по душе эта старая плутовка, хотя я и видел ее насквозь. Схватив монету, она сказала:

— Дай руку. Обе.

Она взяла мои руки в свои когтистые морщинистые лапы и уставилась мне на ладони. Она довольно долго молча их разглядывала, потом вдруг резко их выпустила, даже оттолкнув от себя. И, чуть отступив назад, сурово сказала:

— Если желаешь себе добра, сейчас же уезжай. Забудь про Цыганское подворье и не возвращайся назад! Это лучший совет, какой я могу тебе дать. Не возвращайся.

— Почему? Почему мне нельзя вернуться?

— Потому что, если ты вернешься, тебя ждет горе, утрата и, быть может, опасность. Тебя ждет беда, большая беда. Забудь про это место, говорю тебе.

— Да в чем, собственно, де…

Но она уже повернулась и пошла к дому. А войдя в него, захлопнула за собой дверь. Я не из суеверных. Я, конечно, верю, как все мы, в удачу. Но поверить в то, что существуют какие-то старые дома, на которых якобы лежит проклятие!.. Это уж чересчур. И тем не менее мне стало как-то не по себе, оттого что старая карга что-то такое увидела на моих ладонях. Я тоже стал их разглядывать. Что там можно было разглядеть? Чушь все это, все эти гадания. Просто один из способов вытягивать деньги, воспользовавшись наивностью и доверчивостью всяких простаков. Я взглянул на небо. Солнце уже село, и все вокруг изменилось. Вместе с сумерками на землю опустилось что-то зловещее. «Наверное, будет гроза», — решил я. Поднялся ветер, зашелестела на деревьях листва. Я двинулся назад к центру Кингстон-Бишопа. Чтобы поднять себе настроение, я стал насвистывать какой-то мотивчик.

Поравнявшись с доской объявлений, я посмотрел, когда именно состоится продажа «Тауэрса». Я ни разу в жизни не бывал на аукционе, где продается недвижимость, и потому решил, что приеду обязательно. Интересно было посмотреть, кто станет владельцем Цыганского подворья.

Да, думаю, именно с этой мысли, в сущности, все и началось… А потом я размечтался. Как я приеду и сделаю вид, что тоже готов бороться за Цыганское подворье! Попробую сразиться с местными подрядчиками! В конце концов они выйдут из игры, потеряв надежду получить его по дешевке, и я куплю его, поеду к Рудольфу Сэнтониксу и скажу ему: «Постройте мне дом. Я купил участок». И приведу в этот дом девушку, естественно, красавицу из красавиц, и мы будем, как пишут в сказках, «жить-поживать да добра наживать».

Да, помечтать я всегда любил. Но мечты так и оставались мечтами, но мне от них делалось веселее. Веселее! Так я рассуждал тогда! Господи Боже мой, если бы я только…

Глава 2

В окрестностях Цыганского подворья в тот день я оказался совершенно случайно. Я привез туда из Лондона одну весьма пожилую супружескую чету, на распродажу в один из соседних домов. Сам-то дом, большой и уродливый, не продавали. Только вещи. А моих пассажиров очень интересовала, как я понял из их разговоров, коллекция вещей из папье-маше. В ту пору я понятия не имел, что это такое. Единственный раз слово «папье-маше» я слышал от своей матери. Когда в разговоре с кем-то она утверждала, что раковины из папье-маше были куда приятнее нынешних из пластмассы. Помню, меня весьма изумило, что такие состоятельные люди едут в какое-то захолустье за какими-то вещами, сделанными не пойми из чего.

Однако я запомнил этот факт и решил заглянуть в словарь, узнать, что же представляет собой папье-маше, если ради него люди готовы нанять машину и тащиться на распродажу за город. Мне нравилось узнавать о неведомых для меня вещах. В ту пору мне было двадцать два года, и я таким манером уже успел набраться кое-каких знаний. Я неплохо разбирался в автомобилях, был отличным механиком и умелым шофером. К тому времени я уже поработал конюхом в Ирландии. Потом чуть не связался --">