Анна Владимировна Ренье - Случайная встреча

со своей сумасшедшей идеей сломал ей жизнь, что она не может как он – от зарплаты и до пенсии, а желает…, короче страшная сказка про Рублевскую жизнь.

– А Костя знал, что она его ненавидит? – спросила Галя и все на нее посмотрели. Максова жена задала свой первый вопрос за весь вечер. Удивило не это, Галя вовсе не выглядела угнетенной женщиной востока, удивил сам тон, полный такого отвращения и ужаса, что женщины разулыбались, а мужчины позавидовали.

– Нет, конечно. Он упомянул об этом как о ничего не значащем эпизоде, добавив, что истерики длились не долго, месяца три после возвращения, а потом, одним махом прекратились.

– А вот тут-то хахаль и появился! – безапелляционно заявила Зинаида Матвеевна, – или Вы возражаете?

– Боже сохрани, только подтверждаю, – и Воронцов взмахнул воображаемой шляпой в знак особого уважения.

– Так то! Может тот самый, которого следом за ведьмой убили?

– Нет, другой.

– Тогда кто убил? – раздухарилась Зинаида Матвеевна?

– Никто. То есть я считаю, что никто, посмотрим, что суд на это скажет.

– Как так никто? – одновременно возмутились Стас с Максом.

– Вы же сами настаивали, что это убийство и мы подумали, что это тоже Проскуряков, потому что узнал, что Демин был любовником его жены, – закончил Стас.

– Так, а вот теперь не торопимся, двигаемся потихонечку. Я думаю, что дело было так. Демин, случайно услышал, как Костя ссорится с Оксаной, что говорит, что сам пойдет к ментам и все расскажет, а она не соглашалась и убеждала, что раз все думают на Андрееву, значит, так тому и быть. Игорь помаялся чуток и не выдержал, полез к другу выяснять. Костя ему как на духу все и выложил. Они судили, рядили и, в конце – концов, решили, что хоть Сафроновой и поделом, а вот чужую бабу подставлять не дело. Договорились, что Проскуряков позвонит Андреевой и попытается ей все объяснить, а там уж – как Бог даст, может та и промолчит, всем уже было известно, что Алина Витальевна тоже покойницу не жаловала. Время шло, а Проскуряков не звонил. Наконец, Демин не выдержал и решил рассказать все сам, раздобыл у Белякова номер и честно предупредил об этом друга. Идиоты, другого места не нашлось! – и Воронцов в сердцах хлопнул кулаком по столу. – Сам Проскуряков от ужаса половины не помнит, только началось все с того, что Демин стал хлопать себя по карману и говорить, что у него самого теперь есть нужный номер и что пусть Костя ему объяснит, какого черта он сам до сих пор не позвонил? Проскуряков стал нести какую-то ахинею, пока не признался, что Оксана такого ему порассказала про Андрееву, что волосы дыбом. Дескать та, исчадье ада почище любой Сафроновой, а кроме того еще и мужиков меняет как перчатки, это если совсем мягко, так что по мнению его благоверной жалеть ее – все равно что жалеть Сафронову. А уж когда Костя промямлил, что Оксана его любит и что если его посадят, она поступит как его мать – Демин сорвался. Он терпеть не мог Оксану еще с Москвы, с того самого момента, когда она уговаривала его друга похоронить и все забыть, лопоча про христианские обычаи, как потом истерила, чтобы тот остался, как строила глазки всем его товарищам у него за спиной, и как в итоге затащила на себя Маврина. Вот это все он и выложил другу, не подбирая выражений. Обалдевший Проскуряков неожиданно ранул к нему отнять номер, но зацепился за балку и падая толкнул, а Демин действительно оказался не пристегнут.

– Вы ему верите? – спустя столетие спросил Гасанов.

– Да, – ответил, не задумываясь, Воронцов.

– А как же Машка? Она же видела Демина и Оксану вместе, – спросил Стас.

– Машка Ваша – дура набитая. Ее бы за лжесвидетельствание прижать, да защищать уже некого, а жена – отказалась. Демин любил свою Свету без памяти, как дурак, насмотреться не мог, а эта выдра все бегала за ним – обмирала, все поверить не могла, что такие еще остались. Вот и выдумала все от начала и до конца. А может и впрямь видела кого, с Оксаной, но точно не Демина.

Ресторан давно опустел, а поникшая компания все не расходилась. Охрана, науськанная официантами, охолонула еще часа три назад, как только опытный управляющий наметанным глазом зацепил за столом Гасанова и Воронцова. Напитки менялись бесшумно, гостей никто не тревожил.

– Геннадий Викторович, голубчик, мне больно на Вас смотреть, остался только один вопрос, а кто все – таки напал на Алину Витальевну и мою супругу. Судя по тому, что охрану сняли, Вы злодеев поймали?

– Ай, больно! – --">