Кэтрин Кимброу - Дом на семи ветрах

Кэтрин Кимброу Дом на семи ветрах

Глава первая

Почувствовав на своей обнаженной руке чьи-то холодные пальцы, я испуганно вскрикнула. Такая реакция на неожиданное вторжение в мои мысли — вероятно, несколько чрезмерная — являлась результатом постоянного ощущения неуверенности в себе. Пытаясь взять себя в руки, я, все еще дрожа, подняла голову и взглянула в холодные серые глаза, смотрящие на меня с длинного мрачного лица. Уголки губ мисс Сандерс обычно были опущены, а в тех редких случаях, когда она пыталась изобразить улыбку, вытягивались в прямую линию. Обернувшись и глядя снизу вверх на стоящую передо мной высокую, прямую как палка женщину, я отдернула руку, все еще продолжая чувствовать неприятное прикосновение.

— Вера Блейк, — проскрипела мисс Сандерс своим грубым голосом, — в библиотеке вас ожидает посетитель.

— Посетитель? — Я с недоумением уставилась на помощницу директора Брейсвеллской женской школы.

Будучи сиротой и имея лишь одного известного мне родственника в Англии, я редко видела посетителей.

— Причем джентльмен. — Мисс Сандерс ненавидела мужчин лютой ненавистью и не скрывала этого. — Мистер Кертис Лавендер; так, во всяком случае, значится в его визитной карточке. Он представился адвокатом и заявил, что хочет вас видеть по поводу какого-то наследства.

— Наследства?

Тяжелые веки мисс Сандерс опустились, придав ее лицу столь зловещее выражение, что я невольно отшатнулась, ожидая, будто она вот-вот ударит меня. Губы вытянулись в ровную линию, что должно было означать улыбку.

— Библиотека как комната, предназначенная для общего пользования, мисс Блейк, единственное подходящее место для свиданий с джентльменом… при условии, конечно, что он действительно джентльмен.

Если в нормальных обстоятельствах мисс Сандерс терпеть было еще можно, то в чрезвычайных — она превращалась в злобного тирана. А присутствие в женской школе мужчины, несомненно, относилось к числу чрезвычайных обстоятельств.

Согнав с лица язвительную усмешку и предостерегающе подняв бровь, она резко повернулась, чтобы покинуть крохотную комнатку, которую я делила с Робертиной Кавано.

Чувствуя себя все еще не в своей тарелке от общения с этой, мягко говоря, малоприятной женщиной, я смотрела, как ее величественная фигура исчезает в дверях, и в мое сердце закрадывался священный ужас: не дай Бог остаться старой девой и превратиться в существо, подобное мисс Сандерс. Моя соседка по комнате часто говорила, что эта дама является угрозой для психики несчастных девушек, имевших неосторожность попасть в Брейсвелл.

Вспомнив о Робертине, я искренне пожалела, что ее нет рядом, и тяжело вздохнула. Но ничего не поделаешь — в настоящий момент та сдавала экзамены по химии. Взгляды подруги на окружающую действительность всегда казались мне весьма мудрыми; кроме того, если только верить ее словам, она является абсолютным авторитетом во всем, что касается мужчин, — вопрос, в котором, с грустью признаться, я мало что понимала, не говоря уже о каком-либо опыте. Но, в конце концов, как часто шутила Робертина, мне было уже восемнадцать и пора было узнать кое-что о мужчинах. А они, по утверждению всезнающей Робертины, отличаются от нас не только анатомически, но и, что не менее существенно, психически.

Слово «наследство», прозвучавшее в устах зловещей мисс Сандерс, вдруг всплыло в моей памяти.

Не поддавшись искушению предаться детским фантазиям, я вновь пожалела об отсутствии Робертины. Будь подруга на месте, она без разговоров согласилась бы пойти вместе со мной на встречу с Кертисом Лавендером.

Собравшись с мыслями, я уставилась на свои руки и дождалась, чтобы они перестали дрожать. Прямо передо мной стоял обшарпанный туалетный столик с зеркалом, украшенным переводными картинками, которые наклеили девушки, занимавшие эту комнату прежде. Моим вкладом в эту пинакотеку являлась открытка, изображавшая знаменитый вашингтонский мемориал, — сувенир, приобретенный мною во время экскурсии, устроенной несколько лет назад курирующим Брейсвелл религиозным обществом. Робертина добавила несколько наклеенных на стену вокруг зеркала фотографий молодых людей — как я полагаю, киноактеров или певцов, — отличительной чертой которых были сияющие глаза и восхитительные белозубые улыбки. На какое-то мгновение я позволила было себе помечтать, но потом вспомнила об --">