Чарли Уильямс - Мертвецы

знает. Поэтому я и даю конкретный совет. Если бы вы знали, я б не стал напрягаться. Смысла б не была.

– Думаю, не было бы.

– Короче, слушай сюда: тащи свою жопу в «Мантон Моторз», и Баз тебя подлатает. – Ли пялился на меня добрых полминуты. А когда снова заговорил, улыбка уже исчезла. – Покрышки, типа.

Он знал, что я без денег. Каждый ублюдок в Мэнджеле знал, что я без денег. Но я все равно нацепил улыбку и сказал:

– Угу. Я подумаю.

– Уж подумай, – говорит он. – Потому что наш Баз хочет, чтобы ты знал – нет никаких напрягов. Он иногда надирается, тогда башню рвет, не в себе, и все такое. Но он ничего не имел в виду. И он не хочет, чтобы ты там что-нибудь подумал. Просто вали туда, а он разберется с твоими покрышками. Лады?

Он смотрел на меня, пока я не сказал:

– Ну да, лады.

– Молодца. Потому что если я что и не люблю, так это напряги. А у нашего База так их вообще нет. Наш Баз просто пацан в душе. Точняк, Джесси?

Джесс вообще не шевелил губами:

– Пацаняра.

– Так что все путем, Блэйки. Все путем. Пока все со всеми ладят, у меня все путем. А теперь скажи, Блэйки, чего это ты тут ошиваешься?

– Ошиваюсь?

– Ну, да. Там, на обочине. Что у тебя за дела?

Я посмотрел мимо него на Джесса Он не шевелился. Даже когда говорил. Как большая статуя из песчаника. А говорил. он, только когда с ним заговаривал Ли. И даже тогда это было «Ну, да» или что-то вроде.

– Ну, – сказал я – Никаких дел, если честно.

Братья Мантоны переглянулись.

– Просто приехал сюда, чтобы… – Я попытался сглотнуть, но получалось плохо. Так что я прокашлялся. – Ну, на природу посмотреть, все такое.

Ли высунул из окна свою башку и уставился на меня. Когда он говорил, я чувствовал, что он жрал на обед. Жаркое ассорти, судя по всему.

– Лишь бы ты не вздумал свалить из города.

– Свалить? Никто и не думает, Ли.

– Точняк. А ты в особенности. Мы не хотим, чтобы наши друзья уезжали, так, Джесс? Хотим, чтобы они были здесь, на виду. – Он завел двигатель, вцепившись в меня взглядом как терьер, дорвавшийся до лодыжки грабителя. И вдруг снова начал улыбаться, словно ничего и не было. – Сегодня работаешь?

– Неа. Выходной.

– Лишь бы ты не уволился. Ты смотри, не увольняйся, Блэйк. Ближайшие пару недель на крайняк.

– Не собираюсь.

– Молодца. И помни – в «Мантон Моторз» тебя ждут покрышки.

Мясной фургон рванул вперед и уехал по направлению к городу. Я отогнал машину к обочине и закурил. Потом посмотрел на часы и тоже поехал в город.

– Так вот он мне говорит: вали на хер с этого гребаного поля, не то я выпру тебя из этой гребаной лиги. Так и было. Так этот ублюдок и сказал. Так и сказал, бля.

Теперь я сидел в «Длинном носе», бухал с Легзом и Финни так, будто солнце садилось в последний раз. Честно говоря, если бы и так, мне в моем состоянии было бы все равно. Я в полной жопе, и мне оттуда никак не выбраться. И дело не только в этой встрече с Мантонами. Похоже, я уже несколько лет в таком состоянии, а старый добрый Блэйк, легкий на подъем, тот, которого все знали и любили, это какой-то совершенно другой парень, не я.

– Я знаю, что бы я сделал, дружище. – Финни был на полфута ниже меня и вполовину легче, но по тому, как он говорил, этого, бывало, и не поймешь. Сам он точно никогда этого не понимал. – Я бы уделал этого засранца. Клал я на эту гребаную лигу.

Легз и Финни трепались друг с другом, но я особо не обращал на них внимания. Я знал, они просто хотят, чтобы я отвлекся. Хотели мне добра, благослови их Господь. Они видели, каково мне, и помогали, как могли – шутками и пивом. Но это не помогало. Как я мог это все слушать, если в башке крутилось столько всего?

– А ты что скажешь, Блэйк? – это Легз сказал.

Легз умел обращаться со словами. Вообще-то он был молочником, но по тому, как говорил, можно было подумать, что он мэр города. Дело не в словах, а в том, как он их складывал. Можно сказать, авторитетно выглядел. Если Легз что-то говорил, ты слушал. Он вообще был крупным парнем, но не особо крутым, насколько мы все знали. Если не считать футбольного поля, когда игра раскрывала его таланты. Я, если честно, кажется, и не видел его в драке, так что он был вроде как неизвестной величиной. Но говорил-то он головой, а не кулаками. И неважно, что он говорил, ты переставал пить, курить или чесаться и отдавал ему все свое внимание, без остатка. А если нет…

Никто не знал, что будет, «если нет». Ты слушал, и все.

И я тоже слушал.

– Ну че, друган?

– Ты бы ему врезал, и все, а --">