Юлия Крынская - Я вылечу твою собаку

Я вылечу твою собаку Юлия Крынская

Пролог

— Могу я оспорить некоторые пункты? — Голос предательски дрожал.

— Нет, — Леон нервно пригладил волосы, — ты ведь сама сказала, что я всегда прав.

— Ты передергиваешь.

Леон промолчал.

— По соглашению, я тебе продаю и душу, и тело. И, случись что, вылетаю в полный минус, а ты всегда в выигрыше.

— А что в этом плохого? Ты же не с дьяволом, а с будущим мужем сделку заключаешь. Другого у тебя не будет, обещаю.

Я оторопела от таких слов. В голове снова раздался тревожный звоночек. Но на кону была моя мечта.

— Давай ручку!

Была не была! Я подписывала то ли смертный приговор, то ли соглашение с волшебником.

— Подпишешь перед регистрацией. Послезавтра, у юриста, — охладил мой пыл Леон.

— Это и был твой сюрприз? — я вернула бумаги жениху, облегченно вздохнув.

— Нет, — он с улыбкой отложил их в сторону и принялся за еду. — Сюрприз ждет тебя дома.

Глава 1

Мой последний козырь не сыграл. Два месяца я гонялась в Лос-Анджелесе за мечтой — ловила удачу, искала любовь. И вот, безнадёга и отчаянное безденежье привели меня на порог ветклиники «Любимцы ЛА».

— Этот документ недействителен, — вежливо улыбнулся главврач, возвращая мне российский диплом ветеринара.

Вот и всё! Деньги закончились ещё вчера. Утром я освободила съемную квартиру и сдала чемодан с вещами в камеру хранения на Голливудском бульваре. Позавтракала в забегаловке, там же рядом, — проще говоря, запила холодным кофе подгоревший тост с кислым джемом и бросилась на поиски работы. Раз за разом я расписывала свои таланты, умения и навыки, но получала либо отказ, либо предложения с пикантными оговорками. К вечеру я стёрла ноги и проголодалась до головокружения. Теперь же шансов устоять на краю бездны и вовсе не осталось. Я расплакалась, взяла, забыв о приличиях, стоптанные туфли за ремешки и босиком побрела к двери.

— Джил, подождите! — окликнул меня врач.

«Ну и имя я себе выбрала», — подумала я и обернулась. Видимо, слишком резко. Перед глазами поплыло и, чтобы устоять, я прислонилась к дверному косяку. Врач взял мою руку и нащупал слабый пульс на запястье.

— Вы сегодня ели?

— Да, конечно, да, — поспешно ответила я, тяжело сглотнув. От мыслей о еде мутило.

— Обманываете, — он взял меня за подбородок.

Я хотела оттолкнуть его руку, но встретилась с доктором глазами и замерла. Живой, горячий, неравнодушный взгляд. И сам он ничего — точеный нос, красиво очерченный рот. Этому бы Айболиту в кино сниматься. «Пациент скорее жив, чем мертв», — горько усмехнулась я про себя, радуясь своей реакции на мужчину. Хотя что мне до его красоты? Да и как работодатель он не состоялся.

— Мне неловко, но… — пробормотала я, глядя на его бейджик.

— Леон Берри, — перебил доктор. — Главврач и хозяин клиники. И я не хочу, чтобы вы погибли за её порогом.

Леон усадил меня на диван и принялся аккуратно стирать носовым платком слезы с моих щёк. Спрятав в карман почерневший от туши платок, доктор достал из шкафчика флакон с пёстрой этикеткой, вытряхнул из него таблетку, растворил её в воде и протянул мне стакан. Я морщилась, но допила кислятину до дна. В голове немного прояснилось и на сердце стало легче. Чудо, а не лекарство!

— Вот вы говорите, приехали в Америку и горите желанием работать ветеринарным врачом. Ну, допустим. И что, вас не взяли ни в одну клинику? По вам не скажешь, что дверь моего заведения первая, в которую вы стучитесь.

— Не стану вас обманывать. Не взяли.

— Я знаю все клиники Лос-Анджелеса. Где вы были еще?

Я промолчала.

— Честность — ваше второе имя?

— Скорее третье. Второе — наивность.

— Она вам к лицу. С вашей русалочьей внешностью можно замахнуться и на что-нибудь поинтереснее в городе грез. Девушки сюда едут в надежде сорвать джекпот на кастинге. Готовы перед первым встречным режиссером расстелиться, чтобы засветиться хотя бы в крошечном эпизоде. Соблазняют напропалую, кого надо и не надо.

Леон с таким пренебрежением выплюнул все это, что мне стало не по себе.

— А я-то дурочка к ветеринару пришла. Пойду искать режиссера! — Я бы с удовольствием свернулась калачиком на этом диване и проспала день-другой. Но усилием воли пришлось подняться.