Владимир Григорьевич Колычев - Сердечный выстрел

улыбнуться, постучав себя по голове, но не смог. Страшно парню, паника на душе, настроения нет. А ведь не грустил, не печалился, разгружая фуру.

А с памятью у него действительно беда, вроде бы все вспомнил, но белые пятна оставались.

— Если память, значит, не помнишь, как ватник на место вернулся. В машине он у меня. Твой ватник, опилки на нем с досок…

— Так вы же говорите, что вчера ночью украли.

— Вчера ночью.

— А я вчера ночью у Майи был.

Фомин хотел спросить, всю ночь он с Майей провел или только часть, но понял, что голос выдаст волнение. А ведь ему на самом деле стало не по себе, ощущение навалилось, как будто кто-то мягким, но тяжелым мешком ударил под коленки. Это раньше он ничуть не ревновал Майю, но все изменилось после того, как Лера предала его. Он остался с женой, но Майя ему теперь не чужая, чтобы он там себе ни внушал.

— Ну, не всю ночь… — немного подумав, признался Слава и тут же поспешил заверить: — Но я сразу домой пошел!

— Пошел?

— Ну, так машины у меня нет. И доски вывозить не на чем.

— На лодке… Доски на лодке могли вывезти.

— И лодки у меня нет.

— У Леньки, дружка твоего, есть.

Пшеничная — станица небольшая, Родион знал всех жителей наперечет. У кого казачьи шашки водятся, знал, кто коней держит, кто на лодках рыбачит.

И кто с кем дружит, имел представление. А уж Славкиного-то дружка знал как облупленного.

— Так это, у отца его лодка.

— А Ленька взять ее не мог?

— Так Ленька… — замялся Слава. — Ленька не мог.

— А если мог?… Значит, так, сейчас едем к Леньке.

— Ну, поехали, — пожал плечами Стенькин.

— Начальник твой все поймет, товарищи твои поймут, что ты под подозрением. Дело придется возбуждать. А так бы вернул доски, и никаких проблем…

— Да я б вернул! Если б знал, где они!.. — Славка с вызывающим видом скрестил на груди руки.

— Ну, смотри, я предупредил.

— Но я на самом деле ничего не брал! Да и как бы я смог, тут охрана везде!

Слава повертел головой, обвел рукой вокруг себя, но, к своему разочарованию, не обнаружил ни одной камеры, в обзор которой попадали бы доски, вернее, место, где они хранились. И охранников Родион не увидел. Двор закрывался на ночь, охранники присматривали за воротами, а внутрь не заходили. Возможно, и воспользовался этим обстоятельством Стенькин и украл доски.

Глава 2

«Мерседес» неновый, но в хорошем состоянии, красивый, бордовый. Такой вот прощальный привет оставил своей дочери Туманов. Он уже в Крыму, жена с ним, два сына, а Майя осталась в Пшеничном. Огромный дом на ней, мужа нет, зато любовник появился. Глядя на «Мерседес», Родион постарался настроиться на рабочий лад. Он здесь исключительно по заявлению о краже. Только она должна интересовать его, и ничто другое.

Но Майя такая красивая, эти волосы, эти глаза, эти губы. Все дышит свежестью и нежностью, женское обаяние просто зашкаливает.

Майя могла бы заехать в ворота своего дома, не выходя из машины, но все же решила остановиться. В колледже она училась, только что вернулась с занятий. В машине никого, и в доме пусто. Ей, должно быть, одиноко. Но Родиона это не должно касаться.

— Случилось что-то? — спросила Майя, глядя на Фомина с иронией обиженной девушки.

— А должно было что-то случиться?

— Ну, ты же здесь не из любви… к искусству.

— Стенькин в краже подозревается.

— Неужели на этот раз генеральскую форму украл? — усмехнулась Майя.

Ветер немного стих, но все же он дул ей в спину. И она не могла этого не чувствовать. Возможно, потому ее и клонило к Родиону. А может, ее к нему притягивало что-то другое.

— Доски. Со стройки. — Фомин кивком указал в сторону терминала. — Четыре кубометра.

— Много.

— За час-два не управиться. И в одиночку тоже.

— И кто сообщник? — правильно поняла Майя.

— Кто сообщник…

Напрасно Родион ездил к Леньке, и двор осмотрел, и лодку, ни досок не нашел, ни следов транспортировки.

— Стенькин сказал, что у тебя до двух часов был.

— А почему на «ты»? — с насмешливым возмущением спросила Майя.

Родион промолчал, но удивление выразил — движением бровей.

— Если я сообщник, значит, на «вы». Гражданин начальник!

Голос у Майи нежный, звонкий, слушать ее, как из ручья ключевую воду пить. Но иногда этот ручей становился шумной полноводной рекой.

— Это правда?

— Что я сообщник?

— Что Стенькин у --">