Вячеслав Юрьевич Денисов - Дело государственной важности

Вячеслав Денисов Дело государственной важности

Пролог

Коридорный хорошо помнил – ночью горничная Майя доложила ему, что господин из триста семнадцатого номера еще с вечера просил зайти к нему, разбудить и принести чашку кофе со стаканом апельсинового сока и двумя поджаренными тостами. Коридорный еще подумал тогда: «Насмотрелись фильмов. Какой русский, будь он трижды состоятелен, будет утром пить отдающий кислинкой сок и хрустеть крошечными ломтиками хлеба?» Майя не успевала с уборкой, тем не менее желание клиента в этой гостинице, как и в остальных других, – закон. А потому Майя попросила Колмацкого заменить ее с доставкой. Сумела найти для этого нужный момент – ночью, когда, учитывая общую обстановку, его отказ выглядел бы откровенным свинством. И он, конечно, согласился.

Но сок с тостами… Коридорный еще раз поморщился. Посмотрел на часы, убедился, что в его распоряжении еще целых семь минут, и вызвал лифт.

Сок с тостами… Зажрались. Хотя лишний доллар или купюра в пятьдесят рублей не помешает. Лучше, конечно, пятьдесят рублей. Это больше, чем доллар.

Это почти один доллар и семьдесят центов – думал он, слушая, как гудят за стенкой кабины тросы. Один доллар и семьдесят центов в руку, конечно, никто не даст. Так что лучше уж пятидесятирублевкой.

Если бы в подъезде его дома был такой лифт, он превратился бы в кабинку туалета общего пользования в считаные дни. Люди в стране живут такие, что по утрам запивают хрустящие тосты апельсиновым соком, морщась и скрипя пораженными кариесом зубами, а в обед сливают продукт переработки этого чуждого для русского организма завтрака на пол лифта. А вечером, заходя в номер, проводят пальцем по блестящей полировке мебели и очень сердятся, когда обнаруживают пыль. Серчают, что унитаз не сверкает, хотя уже спустя час, стоя над ним, попадают в него лишь с третьего раза. Стряхивают на стену и, не помыв руки, идут в спальню, чтобы переодеться к коктейлю.

Коридорный любил не всех господ. Некоторые даже не умеют толком подать чаевые. Либо развернут купюру, как в булочной, и протянут, либо, наоборот, воровато оглянувшись – то ли от жены, то ли от ментов, – свернут бумажку так, словно собираются засунуть ее под язык или еще куда, и втолкнут в руку. Не успеешь подхватить – на пол упадет.

Нормальный, уважающий себя господин всегда возьмет купюру, переломит ее пополам и протянет. Для нормального человека дать коридорному на чай – это не проявление роскоши и не способ «блеснуть чешуей» перед спутницей, а такое же нормальное дело, как после туалета помыть руки.

Дзынь… Лифт постоял, раздумывая, стоит ли выпускать его с разносом, решил – стоит, и бесшумно раздвинул створки.

311… 313… 315…

Он постучал и прислушался к тишине. Как же постоялец зарабатывает на свой тысячедолларовый костюм, если в половине девятого утра, в пятницу, спит, как пожарный? Люди, которые хотят иметь в кармане деньги, встают в пять утра. Бреются, умываются, чистят курточку, надевают плоскую шапочку без козырька и идут на заработки. А этот спит.

Он еще раз постучал и произнес: «Обслуживание в номерах!»

Делать нечего, не возвращаться же с разносом на кухню. Коридорный – парень грамотный, работает не первый год, а потому знает, что, уйди он, дабы не вторгаться в чужое отдохновение, уже через десять минут администратору поступит звонок. Постоялец начнет орать, что он вчера делал в номер заказ, а до сих пор никого нет. Пригрозит, что в следующий раз он остановится не в «Потсдаме», а в какой-нибудь профсоюзной гостинице.

Вынув из кармашка на груди врученный Майей ключ, коридорный вставил его в замок и повернул. Обычно в таких случаях поднос следует оставить на столике, не проходя в спальню, и уйти. Но он шел сюда не для того, чтобы только принести пожрать толстяку в тысячедолларовом костюме. Коридорный исполнил заказ и теперь хочет получить за это.

А потому дверь он захлопнул громче, чем требовалось, и кашлянул.

– Обслуживание в номерах, – сказал еще раз и пнул приоткрытую дверь ванной.

Дверь стукнулась о косяк, отскочила назад и снова встала в исходное положение.

Что же это такое получается? Он что, курьер по доставке пиццы? Но и тем полагается десятка за скорость. А коридорный «Потсдама» так и уйдет ни с чем? Хоть выгребай из этого пиджака, что в открытом шкафу, мелочь и удаляйся.

– Кофе остывает, – сказал коридорный.

Да что же это такое, в самом-то деле?! Это просто свинство. Туфли у --">