Ник Картер - Серия Киллмастер автора Сола Верника

дыхание, я открыл дверь винного погреба, чтобы проветрить ее. Я повернулся и побежал в дальний конец коридора, где открыл второе окно, наполнив легкие чистым ночным воздухом.

В 16:56 я вернулся в винный погреб, который был для меня темницей, а теперь стал склепом для двух мертвецов.

В 5:10 я был полностью одет в колониальный костюм, который я взял у одного из мужчин. Я чувствовал себя одетым для бал-маскарада, за исключением того, что у меня была армейская винтовка М-14 с полной обоймой, и я был готов использовать ее, если кто-нибудь встанет у меня на пути!

Никто этого не сделал. Пока я спускался на первый этаж, в поле зрения не было ни души. Но как минимум двадцать из них стояли в главном зале. Я оставил винтовку сложенной за углом лестницы. Сейчас камуфляж был моей лучшей защитой. Я должен был быть похожим на других. И ни у кого из них не было М-14.

Затем, я прошел через центральный холл к лестнице. На меня никто не обращал внимания. Я поднялся по лестнице, минуя нескольких сыновей свободы низкого ранга. Все они были в униформе, и у всех было сонное остекленевшее выражение лица, как будто они не спали большую часть ночи. На третьем этаже я свернул в тот же коридор, по которому шел той ночью, пытаясь найти Брэдфорда. Я нашел темную спальню и вылез в окно, через которое пролезал несколько часов назад.

Было нелегко добраться от подоконника до карниза крыши, но как только я это сделал, у меня не было проблем с поднятием на крышу.

Присев на корточки у основания дымохода, рядом с которым я спрятал своего воздушного змея и остальное оборудование, я смотрел, как рассвет поднимается в дальний конец долины.

В 8:30 резкие, медные звуки горна наполнили воздух, и люди начали выливаться из особняка и его крыльев на широкое пространство подстриженной лужайки. Их, должно быть, было сотня - все в колониальных костюмах и с кремневыми ружьями. Они построились в строю.

А затем, в 8:45, я стал свидетелем самого ужасного зрелища, которое вы когда-либо видели. Из-за угла дальнего крыла на скачущем белом жеребце ростом в шестнадцать с половиной ладоней, одетый в полную экипировку генерала войны за независимость, появился Александр Брэдфорд! С мечом в правой руке, поводья в левой, он шагал вперед, беспокойно подпрыгивая в седле.

Я подошел к краю парапета крыши. Со своей позиции я наблюдал за сценой внизу. Офицеры выкрикивали приказы, люди выстраивались в свои ряды, и Брэдфорд пытался контролировать жеребца, чтобы он прошел мимо наблюдаемых войск.

Брэдфорд был не так уж хорош наездником. Что еще хуже, в то время как жеребец выглядел впечатляюще, он не был полностью объезжен. И сверкающая сталь меча, которым размахивал Брэдфорд, отвлекала животное, делая его еще более нервным. Длинные военные шпоры на высоких сапогах Брэдфорда ему не помогали. У «генерала» не было твердого сиденья, и его шпоры врезались жеребцу в бока, так что он встал на дыбы и в испуге вскидывал голову. Брэдфорд злился.

И тогда я узнал, что он у меня на прицеле.

Я достал матчевую винтовку Feinwerkbau 300, зарядил в нее крошечную дробь калибра .177, взвел курок и прицелился. Я совместил мушку-глобус с микроцелевым прицелом. Моей целью была левая задняя часть жеребца. Учитывая большой угол, я нажал на курок.

Я знал, что, должно быть, это были лишь самые слабые хлопки. Никто не мог его услышать на расстоянии более десяти футов.

Но эта гранула ужалила прочную шкуру жеребца, как укус гигантской пчелы. Лошадь вскрикнула и встала на дыбы, едва не сбив Брэдфорда со спины. Брэдфорд выронил поводья и саблю и отчаянно схватился за шею жеребца, держась за него так крепко, как только мог. Даже на три этажа я слышал, как он громко кричит на лошадь

Я перезарядил и снова выстрелил.

Жеребец убежал.

Брэдфорд ничего не мог сделать, кроме как держаться.

Снова и снова я перезаряжал дробовик и стрелял, каждый выстрел становился все труднее. Но я ударял жеребца достаточно часто, чтобы направить его в нужном мне направлении.

Мой последний выстрел был с невероятно большого расстояния для пневматического ружья, но это было все, что мне было нужно. Жеребец теперь несся полным, диким, охваченным паникой галопом по траве, пытаясь избежать жгучей боли в бедрах.

Когда такая лошадь рвется вперед, она буквально сходит с ума. Он убежит со скалы; он на полном ходу врезется в самую тяжелую кисть. В этом случае всадник на спине ассоциировался с болью в --">