Ник Картер - Драгоценность судьбы

взяли свое, что она победила. Но потом я подумал об удовольствии. Она подошла очень близко к идеальной женщине. Она знала, как контролировать каждую часть своего тела, и даже некоторые части, о существовании которых большинство женщин даже не подозревали. Она доставила мне огромное удовольствие. В тот момент мне было все равно, сколько мужчин она бросила на дороге, как пустые банановые корки, она доставляла мне удовольствие, у нее было прекрасное, драгоценное тело. И я бы наслаждался этим.

Миньон удивленно моргнула, когда почувствовала мое движение. Удивление сменилось полнейшей радостью. "Ник, мой ангел, ты всё ещё мужчина, не так ли?"

— Я веду тебя медленно, Миньон. Я позабочусь о том, чтобы ты чувствовала каждый шаг по лестнице к кульминации».

'Замолчи!' — отрезала она. Ее глаза были закрыты. Мы снова скатились с маленькой горки.

— Ты чувствуешь, что я с тобой делаю, не так ли, — сказал я мягким, успокаивающим тоном. «Каждое место твоего тела, к которому я прикасаюсь рукой, похоже на огонь. Ты чувствуешь, что я с тобой делаю, не так ли, Миньон?

— Да, — выдохнула она. «Да. Да. Да».

Нас отнесло от берега. Мы медленно раскачивались взад и вперед в центре бассейна. И тут я снова почувствовал давление внутри. Оно чуть не выплеснулось, прежде чем я успел его остановить. Давление было настолько сильным, что я схватил и сжал сладкую попку Миньон. Она торжествующе хихикнула, и я понял, что произошло. Она снова применила мышечный контроль. И тогда в мире не было ничего, кроме нее и меня. Больше не нужно сражаться друг с другом, чтобы посмотреть, сможем ли мы удовлетворить друг друга.

Мы знали, что можем. Теперь мы сосредоточились на удовольствии, которое мы испытали, и на том, как оно возникло.

Я провел руками по ее телу, тихо сказал, что я делаю. Если бы кто-нибудь добавил ей подобные вещи на улице, он бы оказался в полицейском участке, прежде чем узнал бы, что произошло. Но ей нравилось слышать эти слова в интимной обстановке, она расцветала.

И что она сделала со мной! Она кричала от удовольствия, двигая мускулами. И она время от времени выгибала спину, чтобы показать мне, что мне нравится.

Вместе мы достигли кульминации в диком повороте и корчи, болтовне и брызгах. Это было не то, что мы держали в себе, а часть нас, которая была украдена у нас. Наше осознание друг друга и окружающего мира было унесено вместе с ним. Я помню, как уплыл от себя, и я знал, что Миньон был такой же. Это забрало у нас всю жизнь, оставило нам нашу маленькую смерть. Мы плыли в глубоком конце бассейна, и только мои пальцы на деревянных перилах не давали нам утонуть. Мы остались друг в друге, неподвижные, если не считать нежной зыби воды.

Громкий звонок телефона разлучил нас. Не глядя на меня, Миньон поплыла и выбралась из бассейна. Она взяла розовое махровое пальто и, натянув его на себя, подошла к раздвижной стеклянной двери. Я увидел ее прямо за дверью, она взяла трубку и говорила приглушенным голосом. Она как будто опустила плечи.

Это могло быть две вещи - студия, которая нуждалась в ней, или штаб-квартира AX, Хоук всегда знал о моем местонахождении, он пытался связаться со мной

Миньон тяжелыми шагами вышла на деревянную платформу. Она не улыбнулась. — Это тебя, мой дорогой Ник, — сказала она. Затем она села на один из шезлонгов и туго закуталась в халат.

Я выбралась из бассейна и завернулся в белый халат. Внешний мир вторгся к нам, и мы оба почувствовали свою наготу. Проходя мимо Миньон, я положил руку ей на плечо. Она прижалась к ней щекой, заставив меня замереть на мгновение, затем отпустила меня. За стеклянной дверью я взял трубку.

«Ник Картер».

— Мистер Картер, — сказал деловитый голос. — У меня инструкции из Вашингтона, сэр. Вы должны немедленно явиться в американское посольство в Париже.

"По чьему приказу?"

Бумаги какое-то время шуршали. — По приказу некоего… мистера Хока, сэр. Я звоню вам из посольства. Когда мы можем ожидать вас, сэр? Сегодня днем?'

— Да, — сказал я, ничего не чувствуя. 'Сегодня днем.'

Я повесил трубку и вернулся к деревянной платформе. Я опустился на колени рядом с креслом, на котором сидела Миньон. Она не хотела смотреть на меня. Я положил руку ей под подбородок и повернул ее голову ко мне. Ее глаза были полны слез. - Это могли звонить и тебе тоже, - сказал я. «Это могла быть ваша студия. Тогда и тебе следовало бы уйти.

Она издала долгий, дрожащий вздох. — Но это была не моя студия, не так ли? Это был звонок для тебя, и теперь --">