Крис Райан - Взломщик

не слышал. Потому что, пока она говорила, сверху раздался громкий стон. Холодный страх хлынул по жилам Амелии. Звук не походил ни на что, что она когда-либо слышала раньше, и что-то подсказывало ей, что конец близок.

Все ее тело дрожало, когда она подняла телефон над головой и посмотрела вверх. Крыша вагона прогнулась. Она была на грани обрушения.

— Боже, — прошептала она. Она окинула вагон взглядом. Крыша прогнулась всюду, сколько она могла видеть.

Снова стонущий звук. На этот раз громче. Крыша еще немного просела.

Амелия Ховард не была набожной. Она не была в церкви с детства. Но теперь она упала на колени, склонив голову, и шептала молитву. Она знала, что умрет, поэтому не молилась о жизни. Она просто молилась, чтобы ее смерть не причинила слишком много боли.

Она все еще молилась, когда рухнула крыша, но ее молитва не получила ответа. Сверху на нее рухнули бесчисленные тонны щебня. Она ощутила невыразимую агонию от ломающегося позвоночника, а ее руки и ноги раскалывались, как хрупкие ветки. Ее голова была раздавлена ​​между полом вагона и тяжестью над ней. Она закричала от боли, но крик был заглушен ее земляным гробом. Она попыталась вдохнуть, но вместо воздуха проглотила пыль. Ее рот наполнился кровью, и мир потемнел.

Конец, когда он наступил, был милостью. Не только для Амелии Ховард, но и для всех остальных в вагоне, которые просто оказались не в том месте и не в то время.

Экстренные службы работали быстро и эффективно. Но они мало что могли сделать.

В течение нескольких минут после взрыва вся сеть поездов была эвакуирована. Вокруг станции Пимлико был установлен кордон. Машины скорой помощи, полицейские и пожарные машины заполнили окружающие дороги, и сирены приближающихся сотрясали воздух. Спасатели в касках и кислородных масках мужественно прошли по туннелю, ведущему к станции. Люди выходили, их одежда и кожа были в грязи, а лица были потрясенными. Такого никто из них раньше не видел.

Были и другие машины. Внедорожники без опознавательных знаков, из которых с мрачными лицами выходили сотрудники антитеррористической службы в штатском. Вверху кружили вертолеты. Журналисты уже прибыли и пробивались сквозь толпу зевак, стоящих у оцепления, в то время как пять полицейских кричали им, чтобы они держались на расстоянии. Однако один мужчина — у него были седые волосы до плеч, зеленые глаза и запах вишневого табака — подошел к кордону, поднял его над головой и направился к месту взрыва. Офицер полиции подбежал к нему и явно собирался закричать, чтобы он вернулся за ограждение, когда мужчина махнул удостоверением личности перед лицом.

Глаза полицейского расширились, и он встал смирно.

— Хорошо, сэр. Прошу, проходите.

Седовласый мужчина кивнул полицейскому, прошел к туннелю. Когда он был в пяти метрах оттуда, он остановился. Он выглядел задумчиво, глядя на операцию спасения. Когда стало ясно, что на носилках не было живых, только мертвые, он опустил голову, вздохнул и пошел к кордону.

— Я могу помочь, мистер Бартоломью? — спросил офицер, который до этого пытался его остановить.

Мистер Бартоломью вяло улыбнулся в благодарность.

— Нет, — сказал он. — Вернитесь на свое место.

Он пошел прочь, подняв воротник куртки из-за холода ранним утром. Он думал, но не сказал:

«Никто не может помочь бедным душам там. Помощь нужна живым».

2 ПРОДОЛЖАТЬ/ОТСТУПАТЬ

На неприметном далеком острове у северного побережья Шотландии проходил урок. Ученик был уже не мальчиком, но еще не мужчиной. У него были обязанности взрослого. Порой они давили на него сильнее, чем в другие дни. Сегодня был один из таких дней.

Тело Зака Дарка болело. Пока Амелия Ховард ехала в последний раз на поезде, а многие другие парни его возраста надеялись поспать еще пару минут перед школой, Зак начинал тяжелую ежедневную тренировку. После такого многие взяли бы день на отдых, но не Зак. Его день только начинался.

Комната, в которой проходил урок, была на первом этаже каменного поместья, которое Зак уже считал домом. В центре комнаты стоял круглый дубовый стол, окна от пола до потолка выходили на продуваемый ветрами пейзаж и неспокойный серый океан. Зак стоял у окна, глядя на море. В отличие от большинства учеников, чьи далекие взгляды означали, что им скучно, Зак задумался, наблюдая, как дождь хлестал по острову Святого Петра. Была середина июня, но времена года --">