Джорджетт Хейер - Великий шанс Линкеса (ЛП)

возвращены в Фотермир. Теперь, сократив период до трёх дней, насколько мы ближе к разгадке? Конечно, всё указывает на Уинтропа.

— Или Карью, — тихо сказал Линкес.

— Мой дорогой юноша, вы всерьёз обвиняете мистера Карью? Даже если предположить, что он тот самый человек, за которым мы охотимся, — а это не он, — стал бы он копировать чертежи в то время, когда они были в его доме? Он же не дурак, знаете ли.

— А где он находился в течение этих трёх дней?

— У себя. Уинтроп приехал к нему домой, и они вместе изучали чертежи. Это было в первый день, и Уинтроп покинул дом сразу после девяти вечера. Вскоре после того как он ушёл, Карью положил чертежи в свой сейф. Он взял их с собой на другой день в военное министерство и положил в сейф, когда вернулся домой. Даже его секретарь не знал об их существовании. Они были возвращены Тасселу на следующий день пополудни.

Лоб Линкеса наморщился от недоумения.

— А когда Джонсон видел их?

— Раньше. Видите ли, он работал с Тасселом.

— Гм! И куда отправился сэр Чарльз Уинтроп, когда он покинул дом Карью в тот вечер?

— Он отправился прямиком в свой загородный дом — Милбанк. Взял с собой Макса Лоусона. Он пробыл там до конца недели, устроив небольшую домашнюю вечеринку. Это убирает его из списка.

— Что он за человек? — спросил Линкес. — Всё, что я знаю, — это то, что он довольно молод, очень умён, хорош собой, богат и сирота.

— Чертовски славный малый. Всем нравится. Сын старика Мортимера Уинтропа, с железной дороги. Мортимер расстался со своей женой, когда Чарльз был ребёнком. Вы же знаете историю Чарльза. Она уехала за границу с другим ребёнком, полагаю, а Мортимер оставил при себе Чарльза. Он очень хорошо проявил себя в Секретной Службе во время войны и вознёсся ракетой. Станет вскоре большим человеком, если это ужасное дело прояснится. Имеется в виду, что, возможно, ему придётся уйти в отставку со своего поста.

— Да, полагаю, что так. А как насчёт Тассела?

— Тассел? Мой дорогой Линкес, если вы собираетесь его преследовать, я начну сожалеть, что вообще привлёк вас к этому делу. Ну точно так же вы могли бы заподозрить и Карью!

— А! — произнёс Линкес и увидел, как дёрнулись губы шефа.

Пронзительно задребезжал телефонный звонок, прежде чем Мастерс успел заговорить снова. Он снял трубку.

— Алло!.. Что?.. Сэр Чарльз?.. Да, пожалуйста, соедините его со мной не откладывая. — Он кивнул Линкесу. — Я ожидал, что Уинтроп позвонит. Я рассказал ему о вас. На вас вся наша надежда… Да?.. Алло! Сэр Чарльз? Доброе утро!.. Да, он сейчас здесь… Да, я рассказал ему всё, что знаю… Нет. Я так не думаю… Ну, у него ещё не было возможности… Что?.. Да, конечно!.. Сейчас?.. Хорошо, сэр Чарльз, я его отправлю… Что?.. А, ну понятно!.. Да, всё в порядке. До свиданья!

Он положил трубку назад.

— Сэр Чарльз хочет, чтоб вы, Линкес, сейчас же приехали к нему домой на Арлингтон-стрит^[2], 16. Отправляйтесь как можно скорее, ладно? Я хочу, чтобы вы вложились в данное дело каждой клеточкой своего мозга. Это хороший шанс для вас, знаете ли.

Линкес встал и испустил глубокий вздох.

II

Полчаса спустя он стоял в библиотеке дома № 16 на Арлингтон-стрит, окидывая окружающее оценивающим взглядом. Он осматривал внушительный старинный комод у окна, когда вошёл Уинтроп.

Линкес обернулся. Он увидел высокого, стройного мужчину лет тридцати пяти, с открытым, красивым лицом, на котором сверкали тёмные глаза, необычайно выразительные, окаймлённые длинными чёрными ресницами. Уинтроп держал в руке визитку Линкеса и, улыбаясь, шагнул вперёд. Улыбка рассеяла выражение некоторой суровости и сделала его лицо мальчишеским и полным обаяния.

Очень просто он рассказал Линкесу всё, что знал, пока молодой детектив сосредоточенно слушал, изредка вставляя вопросы.

— И это всё, — с сожалением закончил Уинтроп. — Не так уж много, чтобы разглагольствовать, верно?

— Да, очень мало. Вы сами никого не подозреваете?

— Нет. Признаю, что всё выглядит делом рук постороннего человека, но просто не представляю, как это может быть. Мастерс сначала заподозрил Рутвена, моего секретаря; но это невозможно. Я могу отчитаться насчёт всех его передвижений, и я знаю, что он не подходил к дому Карью в течение тех трёх дней, когда там были чертежи, по той простой причине, что он был со мной в Милбанке.

— Там мог быть и сообщник.

--">