Рэймонд Торнтон Чандлер - Засада на Нун-стрит

Рэймонд Чандлер Засада на Нун-стрит

1

Влюбленная парочка, обнявшись, медленно прошла мимо выцветшего щита с надписью: «Отель Сюрприз». На нем был темно-фиолетовый костюм и шляпа на жирных, гладко зачесанных волосах. Шел он бесшумно, ставя ноги на всю ступню.

Она – одетая в зеленую шляпку, короткое платьице и тонкие чулки, стучала по асфальту десятисантиметровыми шпильками. От нее шел запах духов «Ночной нарцисс».

На углу мужчина наклонился и что-то шепнул ей на ухо. Она отскочила, хихикая.

– Купи сначала бутылку, Жаворонок, если хочешь пригласить меня на хату.

– В другой раз, малышка. Сейчас я пуст. Ее голос стал жестким.

– В таком случае попрощаемся, красавчик.

– Брось шутить, – сказал он, но снял руку у нее с плеча.

Улицу они перешли по отдельности. На другой стороне мужчина схватил женщину за руку. Она вырвалась и заверещала:

– Руки держи при себе, шулер несчастный! Отвали!

– А много капусты тебе надо?

– Много.

– Где я тебе ее возьму, если я проигрался вдрызг.

– А для чего у тебя руки? – язвительно спросила она уже тише и придвинулась к нему. – Пушка у тебя тоже ведь есть? Скажи, есть у тебя пушка?

– Само собой. Только без патронов.

– Так ведь эти фраера не знают, есть они или нет?

– Это верно, – буркнул мужчина и вдруг остановился. – Погоди, есть идея.

Он оглянулся и посмотрел на выцветшую рекламу отеля. Девица игриво шлепнула его перчаткой по щеке.

Он снова щелкнул пальцами и широко ухмыльнулся:

– Вытрясу... если этот алкаш все еще сшивается у Дока. Подождешь меня?

– Может быть. Только дома и если поторопишься.

– Дома, это, значит, где?

Она бросила на него оценивающий взгляд. В уголках губ заиграла усмешка.

– Апартамент Кэллион, четыре Б, Сорок восьмая Восточная, двести сорок шесть, – назвала она адрес. – Когда придешь?

Он похлопал себя по заднему карману брюк и тихо сказал ледяным тоном:

– Подожди меня, малышка. Она кивнула:

– Не бойся, красавчик. Подожду.

Мужчина повернулся и быстро пошел к отелю. Он толкнул дверь и вошел в холл, такой узкий, что стоящие у стены стулья почти загораживали подход к портье. Дежурный негр, совершенно лысый, сидел развалившись на стуле и забавлялся с защипом для галстука.

Негр в темно-фиолетовом костюме наклонился и блеснул мимолетной улыбкой. Он был очень молод. На лице выделялись блестящие, равнодушные глаза гангстера. Негр тихо спросил:

– Этот ослик еще здесь? Тот хрипатый, который вечером выиграл в кости?

Лысый за стойкой посмотрел на мух, сидевших на люстре.

– Я не видел, Жаворонок, чтобы он выходил.

– Я тебя не о том спрашиваю, Док.

– Да, еще здесь.

– По-прежнему в стельку?

– Наверное. Он не выходил из номера.

– Три сорок девять?

– Ты же там был, значит, знаешь.

– Он обчистил меня до цента. Я должен вытянуть из него пару бумаг.

Лысый явно стал нервничать и сказал:

– Сматывался бы ты лучше, Жаворонок. У нас клиентов не грабят.

– Док, это мой приятель. Он даст мне в долг пару сотен. Тебе я отвалю половину. – Он протянул ладонь. Портье тяжело вздохнул, кивнул, зашел за барьер и скоро вернулся, бросая взгляды на входную дверь. Потом он вытянул руку над раскрытой ладонью, пальцы негра сомкнулись на универсальном ключе, и рука его исчезла в кармане дешевого костюма. Потом Жаворонок опять блеснул улыбкой.

– Я пошел наверх, Док... а ты посматривай.

– Поспеши. Многие возвращаются раньше. А стены здесь тонкие. – Портье взглянул на часы. Было четверть восьмого.

Худой парень еще раз улыбнулся, кивнул и направился через холл к лестнице. В отеле «Сюрприз» не было лифта.

Едва минуло семь, как Пит Энглих, сыщик из бригады по борьбе с наркотиками, повернулся на твердой постели и посмотрел на ручные часы. Под глазами у него были круги, подбородок зарос щетиной. Он спустил ноги на пол, встал и напряг мышцы. Потянулся и со стоном, не сгибая колен дотронулся пальцами до пола.

Потом подошел к старому серванту и глотнул дешевого виски из литровой фляги. Скривился, вбил обратно пробку и пробормотал:

– Боже, как меня трясет!

Посмотрев на себя в зеркало, он увидел заросшую физиономию и широкий белый шрам на горле. Этот шрам и хрипота остались после пули, которая повредила ему голосовые связки. И тем не менее его голос, хоть и хрипловатый, был бархатный, как у исполнителей блюзов.

Он разделся, пошел в темную, грязную ванную и открыл душ. Некоторое время он стоял --">