Роберт Рик МакКаммон - Королева Бедлама

— Какой ты все-таки удивительный юноша, — сиплым фальцетом проговорил Осли. — Трудишься целыми днями, гнешь спину над бумажками да глиняными горшками, а по ночам ходишь за мной по пятам. Позволь узнать, когда же ты спишь?

— Сплю когда-то, — ответил Мэтью.

— Я бы на твоем месте больше отдыхал. Да, пожалуй, пора устроить тебе полноценный отдых. Как считаете, мистер Карвер?

Слишком поздно Мэтью услышал шаги за спиной. Слишком поздно заметил двух спутников Осли, прятавшихся за кучами обугленного мусора по обе стороны от…

Удар доской пришелся прямо по затылку, разом положив конец всем его размышлениям и наблюдениям. Он показался невероятно громким — местные стражи порядка наверняка приняли его за пушечный выстрел… В следующий миг Мэтью полетел наземь, а перед глазами завертелись огненные колеса, рассыпающие снопы искр. Упав на колени, Мэтью приложил все силы, чтобы не растянуться плашмя посреди улицы. Зубы ломило, голова шла кругом. Сквозь туман до него дошло, что Осли нарочно устроил эту увеселительную прогулку — дабы заманить его в западню.

— Полно, полно, — говорил толстяк. — Нам пока ни к чему его убивать. Ну что, Корбетт, котелок теперь варит?

Голос его доносился, точно эхо, откуда-то издалека… Ах, если бы! Что-то тяжелое опустилось ему на спину. Сапог! Один из прихвостней Осли решил припечатать его к земле.

— Оставь его, — безучастно обронил Осли. Сапог исчез. — Никуда не денется. Верно, Корбетт? — Ответа он дожидаться не стал — да и не дождался бы. — Знаете, кто этот молодой человек, друзья? Он ведет за мною слежку почти… сколько, Корбетт? Два года?

Два года? Пожалуй, да — только первые полтора следил как попало, подумал Мэтью. А вот в последние шесть месяцев уже взялся за дело решительно.

— Этот юноша был одним из моих дражайших воспитанников, — продолжал Осли, теперь уже посмеиваясь. — Да-да, он вырос в приюте! Надо сказать, что на улице его подобрал не я, а мой предшественник — Стаунтон. Старый дурак увидел в нем юное дарование, понимаете ли. Хотел превратить беспризорника в образованного юношу! Книжки подсовывал, делал из него… кого он из тебя делал, Корбетт? Дурака себе под стать? — Он весело продолжал гнуть свою линию. — И ведь наш замарашка далеко пошел! О да! Нанялся к мировому судье Айзеку Вудворду, а тот назначил его своим секретарем, вывел оборванца в свет. Дал ему возможность продолжить образование, научиться жить, как и подобает джентльмену, принося пользу людям! — Осли ненадолго умолк, вновь закурил и продолжал, попыхивая трубкой: — А потом, друзья, наш герой предал благодетеля: спутался с какой-то бабой — убийцей, бродяжкой и плутовкой, — которую обвинили в колдовстве! Дело было в каролинской глуши. Баба охмурила нашего юнца и свела в могилу благородного судью Вудворда, упокой Господь его душу.

— Ложь, — сумел вымолвить, а точнее, прошептать Мэтью. Затем он предпринял вторую попытку: — Наглая… ложь!

— Он, что ли, говорит? — удивился Осли. — Открыл рот?

— Пробубнил чего-то, — ответил стоявший за спиной Мэтью головорез.

— Пускай себе бубнит, — сказал толстяк. — В приюте он только и делал, что бубнил да бормотал. Не так ли, Корбетт? На твоем месте я тоже бормотал бы — если б загубил своего благодетеля. Надо же, сперва едва не свел старика в могилу, вытащив его на улицу в бурю, а потом разбил ему сердце предательством! Скажи на милость, как тебе удалось втереться в доверие к судье Пауэрсу? Иль подружка-ведьма научила тебя ворожбе?

— Если он и умеет ворожить, — произнес другой голос, — сегодня ему это не поможет.

— Нет, — сказал Осли, — ничего он не умеет. Иначе давно потрудился бы и стал невидимкой, а не мозолил бы мне глаза всякий раз, как я выхожу на улицу. Корбетт!!!

Этим окриком он попытался привлечь все внимание Мэтью; показать, что он его слушает, юноша мог лишь одним способом — с трудом приподняв свой пульсирующий от боли череп. Он заморгал, пытаясь сосредоточить взгляд на гнусной физиономии Осли.

Директор сиротского приюта для мальчиков на Кинг-стрит, пузатый хлыщ и попугай, с тихим презрением произнес:

— Я знаю, что у тебя на уме. Всегда знал. Когда ты сюда вернулся, я сразу понял, что ты задумал. И ведь я тебя предостерегал, помнишь последний вечер в приюте? Или забыл? Отвечай!

— Не забыл, — произнес Мэтью.