Игорь Евдокимов - Дело о посрамителе воронов

Игорь Евдокимов Дело о посрамителе воронов

I

Так было…

Отчий дом встретил Владимира Корсакова мраком и молчанием. Ступеньки на крыльце покрывал густой ковер опавших листьев. Выбитые окна ощерились клыками треснувших стекол. Ветер приносил откуда-то запах гари и разложения. Неведомая сила побывала в усадьбе незадолго до него, оставив после себя разрушения и смерть.

Верный дорожный саквояж выпал из ослабевших рук Корсакова. Поскальзываясь на мокрых листьях он взбежал вверх по ступенькам и ворвался в прихожую. Внутри было темно – свет давало лишь окно-фонарь высоко над входными дверями. Картина запустения лишь усугубилась. На полу то тут, то там валялись кучи деревяшек, бывшие когда-то роскошной мебелью. По стенам стекала вода, оставляя после себя едкую черную плесень. Напольные часы меж двух дверей в конце прихожей принялись бить немелодичным лязгом, словно лопались струны расстроенной гитары.

– Мама? – крикнул Владимир. Только шелест листвы и стоны ветра стали ему ответом.

Он пришел сюда за правдой. Жандармский полковник, который знал куда больше, чем говорил, дал ему совет: «На вашем месте я бы отправился в отчий дом и поискал там бумаги, которые отец не рискнул бы оставить на виду». Но как искать бумаги, если проклятое злобное нечто опередило его, явившись в усадьбу и разорив все самое дорогое, что оставалось в жизни Владимира?

Нетвердой походкой Корсаков пересек прихожую и распахнул двери в бальную залу. Он с детства любил эту комнату – огромную, с семью высокими окнами вдоль стены, выходящей в сад. Любил её праздничную атмосферу. Любил балы, собиравшие многочисленных друзей семьи и соседей из близких усадеб. Сейчас от былой роскоши ничего не осталось. Огромные люстры лежали разбитыми на полу. С карнизов свисали оборванные занавеси, напоминающие старые саваны.

– Володя… – раздался шелестящий шепот за его спиной.

Корсаков мгновенно обернулся. Противоположную стену бального зала украшало собой огромное зеркало. В отражении Владимир увидел себя – худого, измотанного, с запавшими глазами. Бледную тень прежнего Корсакова.

А потом время пошло вспять. Владимир оставался на месте, в разоренном семейном доме, но в отражении люстры взмывали обратно под потолок, освещая зал теплым светом. Грязные тряпки на окнах вновь становились бархатными гардинами. Доски паркета, словно части детской игрушки, возвращались обратно в пазы.

И зазеркальный Корсаков был не один. В каждом отражении стояли близкие ему люди – отец, мать, брат Петр. Все они с нежной гордостью смотрели на того, другого Владимира – упитанного, ухоженного, с роскошной гривой волос и солидной бородкой. Его двойник довольно и счастливо улыбался.

Завороженный Корсаков сделал шаг вперед и протянул руку, желая прикоснуться к той радостной жизни, что ждала его за стеклом. Под его ногой хрустнул разбитый хрусталь люстры – и как по команде его семья в зеркале взглянула на блудного сына. Черты их лиц заострились, глаза злобно блеснули, улыбки превратились в дикий оскал. Владимир в ужасе отшатнулся от зеркала. А оно вновь начало жуткую карусель, возвращая бальный зал в его текущее разоренное состояние. Вместе с помещением истлевали и рассыпались в прах ощерившиеся родители и Петр. Несколько мгновений спустя Корсаков остался один посреди пустого зала.

– Что происходит? – прошептал Владимир.

– Ты знаешь, – прошелестел его двойник.

Корсаков вздрогнул и всмотрелся в свое отражение, но оно вновь замолчало, изображая лишь напуганного молодого человека. Правильное, абсолютно нормальное поведение для зеркала. Так что же не так? Почему так страшно? Почему сердце чувствует – что-то не так?!

Владимир повернул голову влево.

Отражение повернуло голову влево.

Владимир повернул голову вправо.

Отражение помедлило, словно раздумывая, а затем лениво повернуло голову вправо.

Владимир сделал шаг вперед.

Отражение сделало шаг назад.

Владимир исступленно завопил.

Отражение довольно ухмыльнулось.

– Что тебе нужно?! – срывая голос крикнул Корсаков.

Вместо ответа отражение щелкнуло пальцами и вернуло идиллическую картину бального зала.

– Что тебе нужно? – вновь прошептал Корсаков.

– Ты знаешь, – повторило отражение.

И Владимир понял, что знает.

Он --">