Игорь Владимирович Москвин - Смерть грабителям, или Ускользнувшее счастье

сохранились номера билетов?

— Так точно, — и Егор Иванович полез в карман.

— Это хорошо, — Филиппов взял в правую руку листок бумаги. — Во-вторых, у вашей жены есть горничная?

— Само собой.

— Есть, видимо, слуги, кухарка?

— Конечно.

— Так вот, мне надо, чтобы они ответили без утайки на все вопросы моего агента.

— В этом не сомневайтесь, — Егор Иванович выглядел серьёзным, — ответят на все вопросы. — Потом сконфужено добавил: — Владимир Гаврилович, вы простите за визит, я целую ночь голову ломал: поджог или пожар? Так в сомнениях и остался.

— Егор Иванович, мы поставлены нашим государем на должности, чтобы с такими вопросами разбираться.

— Простите, ради бога, — Елисеев поднялся и, пятясь задом, вышел из кабинета.

Филиппов тронул правой рукой кончик уса, задумавшись, кому поручить столь щекотливое дело. Потом вскинул голову и вызвал курьера:

— Вот что, голубчик, пригласи-ка ко мне Бережицкого, и срочно. Понял?

— Так точно.

Геннадий Петрович Бережицкий, полицейский надзиратель первого разряда, отличался исключительной педантичностью к дознанию преступлений, стремился дойти до сути и не стеснялся обращаться за помощью к более знающим сослуживцам. Не считал это зазорным, никогда не высказывал скороспелых решений. Вначале взвесит приходящие в голову варианты, а уж потом высказывает то, что более вероятно на его взгляд. Сам он был невысокого росту — пяти вершков. Виду непримечательного — когда ему приходилось за кем-то следить, его невозможно было запомнить, даже если объект сидел с ним за одним столом и смотрел на него в упор. Личность незаметная, такая, какой и должен обладать человек, занимающийся сыскным делом. Недавно перевалил тридцативосьмилетний рубеж.

— Владимир Гаврилович, разрешите?

— Заходи, — махнул рукой Филиппов. — Не стой столбом, садись.

Геннадий Петрович опустился на стул и приготовился слушать. Не часто приходилось бывать в кабинете начальника, но иной раз и доводилось, да и то с кем-нибудь из чиновников для поручений. А теперь вот он один. Сразу в голову приходят прегрешения.

— Проедешь по этому адресу, — Владимир Гаврилович протянул визитную карточку, — и разберёшься, поджог там был или обычный пожар. — Да, чуть не забыл, — и рассказал о сомнениях господина Елисеева. — Тебе понятно?

— Так точно, — Бережицкий вскочил со стула, словно подброшенный пружиной.

— Да, ещё тебе в помощь, — Филиппов протянул листок бумаги с перечнем цифр, — это номера билетов внутреннего займа, разошли по финансовым учреждениям. Ну, ты знаешь, не мне тебя учить. А вот эту бумагу вернёшь мне.

— Понятно.

Филиппов поморщился, но ничего не сказал, только махнул рукой— мол, можешь выполнять поручение.

Не успел Владимир Гаврилович завершить приём и отправить полицейского надзирателя первого разряда Бережицкого на выполнение порученного задания, как резким металлическим звонком затрезвонил телефонный аппарат.

Начальник сыскной полиции опять скривился и, не ожидая ничего хорошего, заставил себя взять трубку и устало сказать:

— Начальник сыскной полиции Филиппов у аппарата.

В трубке что-то зашелестело, словно сухая осенняя листва под ногами.

— Господин Филиппов, с вами хочет поговорить Иван Александрович, — хотя связь оставляла желать лучшего, Владимир Гаврилович узнал голос секретаря градоначальника, надворного советника фон Петерсона.

— Слушаю.

Некоторое время в телефонной трубке, кроме шипения и шуршания, раздавались приглушённые голоса.

Филиппов представил, как генерал-лейтенант Фуллон берёт из рук секретаря трубку.

— Владимир Гаврилович, — голос сухой и немножко скрипучий, — я узнаю, что ваши разбойнички шалят даже на Малой Морской улице, в нескольких шагах от Дворцовой площади. Это форменное безобразие. Чуть было не зарезали, — градоначальник сделал паузу, видимо, принял от секретаря бумагу с должностью и фамилией пострадавшего, — главного инспектора, состоящего при Министерстве путей сообщения, господина Горчакова, да к тому же в собственной его квартире в доме номер пять! Владимир Гаврилович, займитесь этой историей, и мне хотелось бы знать, как идёт дознание, чтобы не выглядеть гимназистом перед министром и государем.

— Господин Фуллон, я приму все меры к розыску и задержанию виновных.

— Вы уж постарайтесь, Владимир Гаврилович, я надеюсь на ваше --">