Игорь Владимирович Москвин - Смерть грабителям, или Ускользнувшее счастье

выбрасывал из окна вещи, — он указал рукой на сугроб, из которого торчали какие-то закопчённые деревянные обломки.

— Что ж ты ни снег, ни всё это не убрал?

— Так только вчерась горело, не успел я. Нынче и уберу.

— Теперь не спеши, любезный, — что-то забрезжило в голове у Геннадия Петровича, но он пока не уловил мысли, которая родилась где-то в глубинах сознания. — Ты натяни верёвку и никого туда не пускай. Понял?

— Понял! — И, не удержавшись, дворник спросил: — А зачем?

— Сказано — ограждай, значит, ограждай, — рявкнул полицейский, сам не знавший ответа. — Где находится квартира погорельца?

— Так во втором этаже, ваше благородие. Вон видите, рогожкой заткнуто окно? Так оно и есть. Стекольщик не успел вставить, мерку ещё утром снял. Не успел, подлец, видать.

— Квартира во втором этаже? — уточнил Бережицкий.

— Совершенно верно, во втором. На двери табличка блестящая.

Геннадий Петрович вошёл в парадную, проследовал по полу, выложенному светлым камнем с вкраплениями маленьких красных квадратов. Поднялся по лестнице и нажал кнопку электрического звонка, но так его и не услышал, поэтому снова нажал и больше не отпускал.

Звякнул металлическим скрежетом замок.

— Что вы трезвоните? — дверь открыла девушка в голубом платье и белом переднике, с раскрасневшимся лицом, но, увидев незнакомого мужчину в приличном пальто, смутилась.

— Здесь проживает господин Елисеев?

— Здесь.

— Могу я с ним побеседовать?

— Как о вас доложить?

— Бережицкий Геннадий Петрович, из сыскной полиции.

— Егор Иванович сразу же просили вас препроводить к нему.

В прихожей полицейский протянул девушке пальто и шапку, поправил пиджак и волосы.

Егор Иванович поднялся с кресла и сделал два шага навстречу полицейскому.

— Здравствуйте, — и, не зная, как продолжить, умолк.

Геннадий Петрович, видя нерешительность в движениях и словах хозяина, взял инициативу в свои руки.

— Бережицкий Геннадий Петрович, — отрекомендовался полицейский, — прибыл по поручению начальника сыскной полиции господина Филиппова произвести дознание по вопросу: поджог у вас был или несчастный случай.

— Да-да, именно, трагический случай с участием злодеев.

— Егор Иванович, я должен буду опросить не только вас, но, простите, и вашу супругу, и слуг, и… соседей.

— Будьте любезны, делайте так, как нужно для выявления истины.

— Благодарю, — кивнул головой полицейский.

— Садитесь, господин Бережицкий.

— Зовите меня Геннадием Петровичем.

— Хорошо.

— Егор Иванович, что вы можете поведать о трагическом случае?

Елисеев облизнул губы.

— Я… ничего. Пожар-то случился после нашего отъезда, так что нечего сказать. Ну, я, — он передёрнул плечами, — в будуар не заходил. Не знаю, чем могу помочь, не знаю.

— Когда вы оставили ценные бумаги супруге, кто-нибудь из домочадцев это видел?

— Вроде бы нет, — нерешительным тоном произнёс хозяин.

— Вы в точности можете сказать?

— Да.

3

На лестничной площадке стоял полицейский. Хотя было довольно тепло, служивый даже не сделал попытки снять шинель. Только обливался потом, а услышав, как по лестнице кто-то поднимается, положил руку на рукоять сабли.

— Господа, сюда нельзя.

Филиппов удивился, но не подал виду.

— Пристав здесь?

— Не велено, — и сглотнул слюну — уж больно сердитым выглядел невысокий начальник сыскной полиции.

— Владимир Гаврилович, — ступил вперёд Лунащук, но был остановлен Филипповым.

— Доложи приставу, что прибыл начальник сыскной полиции с агентами, и живо, — Владимир Гаврилович не выдержал и последние слова процедил сквозь зубы. Как всегда, подумал он, российская расхлябанность: вызвать из сыскного отделения начальника и даже не предупредить пристава. — Вы, — он повернулся к сыскным агентам и указал пальцем на надзирателей, — расспросите всех в парадной, в том числе и дворника, в особенности привратника, видел ли кто сегодня посторонних в парадной. Выполняйте.

Вернулся сконфуженный полицейский, вслед за ним вышел бравый поручик, который щёлкнул каблуками, приложил руку к околышу форменной фуражки.

«В декабре — фуражка?» — удивился Владимир Гаврилович.

— Поручик Дексбах, младший помощник пристава, — представился военный. — Простите, не все служивые понимают приказы с первого раза, — и метнул --">