Валентина Алексеевна Андреева - По секрету с того света

попросила разрешить мне побыть у нее до приезда милиции, и она молча кивнула. Затем, как бы стряхнув с себя оцепенение, пригласила меня на кухню, усадила за стол и налила кофе. Кофе я машинально выпила, даже не ощутив вкуса. Время тянулось очень медленно. Я то и дело поглядывала на кухонные часы в форме красной сковороды. Через пять минут я начала нервничать, а еще через три – клеймить позором стражей порядка. Ника осторожно кивала головой в такт моим рассуждениям и время от времени пыталась что-то сказать. Наконец, прервав мою словесную диарею, она спросила:

– А где труп-то?

Я подивилась ее тупости и после паузы медленно, отделяя одно слово от другого, ответила:

– Здесь, в квартире напротив, понимаешь? Живу я здесь, понимаешь?! И труп здесь сидит, понимаешь?!

Ника встала, прошлась по кухне и, обернувшись, вдруг выпалила:

– Труп здесь, а милицию вызвала на улицу Локтевых?

Я снова удивилась, но уже собственной тупости. Замечательно! Вызвать милицию в старую квартиру, откуда съехали. К новым жильцам!..

– Знаешь что, Ирина, – услышала я сомневающийся голос Ники, – пойдем-ка к тебе и посмотрим «а был ли мальчик?».

Я потерянно поднялась и поплелась следом за ней. Ника вошла в мою квартиру раньше меня, хотя и не без осторожности.

Труп все так же удивленно рассматривал подоконник. Ничего не изменилось. А вот обычно храбрая Ника меня поразила. Она вдруг сравнялась цветом лица с трупом, левой рукой смяла на груди ворот халата, испуганно взвыла и, хаотично крестясь щеткой то слева направо, то справа налево, попятилась, с криком «Покойник!!! Покойник!!!» резко развернулась и выскочила на площадку. На всякий случай я взвизгнула и бросилась за ней. В ее квартиру мы влетели вместе и вместе захлопнули за собой дверь. Отдышавшись, я спросила у трясущейся как в лихорадке соседки, что она ожидала увидеть у меня, кроме покойника, ведь я уже больше получаса твержу о нем. Ника, похоже, никак не реагировала на мою тираду. Обеими руками она упорно пыталась соединить верхнюю челюсть с нижней таким образом, чтобы они перестали выбивать дробь. Щетка ей мешала. И тут я гаркнула:

– Свистать всех наверх!!!

Дробь прекратилась, Ника опустилась на табуретку, а я прислонилась к стенке. Молчали мы долго. Наверное, наряд милиции уже успел побывать на моей старой квартире. Новые жильцы с удовольствием подскажут этот адрес. В надежде, что меня отправят в сумасшедший дом.

Ника почему-то шепотом произнесла:

– Понимаешь, мы ведь уже хоронили его один раз полгода назад…

– Кого? Труп? – Я тоже перешла на шепот, почувствовав озноб.

– Ну да… Бывшего хозяина квартиры Уханова Олега. Правда, он здесь редко появлялся, только когда от жены отдыхал. Сюда он Аньку и близко не подпускал… Она у него стерва!

Ника глубоко вздохнула и собралась еще что-то сказать, но в это время раздался резкий и длинный звонок в дверь. От неожиданности мы обе подпрыгнули.

– Тьфу ты, нечистая сила! – нормальным голосом проговорила Ника. – Пять лет живу здесь и пять лет собираюсь звонок сменить. Мама боится, что не услышит, если кто позвонит.

Мы обе подошли к двери, и Ника спросила:

– Кто там?

– Откройте, милиция. – Голос был очень молодой и уверенный.

Ника посмотрела на меня, затем в дверной глазок и щелкнула замком. В открывшемся пространстве я увидела фигуру стража порядка в милицейской форме, а за ней – свою настежь открытую входную металлическую дверь. В дверном проеме стоял молодой человек в цивильной одежде, самой что ни на есть цивильной наружности. Эта наружность выражала крайнюю степень раздражения. Рядом с ним стояли еще двое незнакомых цивильных среднего возраста, как оказалось впоследствии – понятых.

Страж порядка представился и сказал:

– Нам, собственно, в 48-ю квартиру, не подскажете, где может быть Ефимова Ири……

Договорить ему я не дала, заголосив:

– Она здесь, здесь!!! Я! Я! Ефимова Ирина Александровна – это я.

– Можно попросить вас, Ирина Александровна, пройти к себе в квартиру?

Я радостно кивнула и, уже направляясь к себе, услышала, как милиционер просит разрешения у Ники переговорить с ней чуть позже. Надо же, какой вежливый!

Поведение второго сотрудника оставляло желать лучшего. Он ухмыльнулся и издевательски-широким жестом пригласил меня войти в мою же квартиру. В ответ я тоже хмыкнула и, задрав кверху подбородок, как мне показалось, надменно, пронесла себя мимо него. Чувство собственного достоинства, впрочем, как и --">