Татьяна Игоревна Луганцева - Нобелевская премия по сексу

уважения к вам, как к специалисту высокого класса, я не пошлю вас в одно известное место. Ничего не обещаю, интуиция пресловутая, женская, подсказывает, что ничего не выгорит, но я обещаю, что попытаюсь. — Она поднялась со стула, взяла свою куртку красного цвета с капюшоном, сумку большую и неудобную и покинула кабинет главного редактора.

— Спасибо, Крайнова! — крикнул ей вслед Павел Павлович.

Она вышла из небольшого, но уютного здания издательства и пошла к своей машине, припаркованной по специальному разрешению на стоянке редакции.

Агата ездила на «Оке» и нисколько этого не стеснялась. Это была ее первая машина, купленная шесть лет назад и продолжавшая исправно служить своей хозяйке. Она давно могла позволить себе другую машину и уже устала выслушивать насмешки от друзей и знакомых, улюлюканье и свист других водителей на дороге. Но рука не поднималась избавиться от своей машины. Агата сама была хрупкой комплекции и уже привыкла к своей маленькой машине. Надо отметить, что «Ока» платила ей благодарностью, не попав ни в аварию за шесть лет, ни в серьезный ремонт. Агата любила передвигаться по Москве на маленькой машине и не прислушивалась к чужим советам. Ее подруга Тося расценивала езду подруги на «Оке», как продолжение ее бунтарского характера, своеобразный вызов на дороге дорогим иномаркам.

На дворе стоял конец октября, погода была просто мерзкая, слякотная и мокрая, с порывами пронизывающего ветра. Агата в куртке с накинутым капюшоном замерзла, пока бежала до машины. Сев в «Оку», она сразу же включила печку, радио и достала сигареты из небрежно брошенной на сиденье рядом сумки. Курила она много, особенно когда работала, не щадя легких и сердца. Она приоткрыла дверцу, чтобы дым вышел наружу, но ее сразу же обдало холодной струей воздуха. Агата выругалась, закрыла дверь и затушила сигарету. В это время запищал ее сотовый телефон. На его экране высветилось: «12 часов редакция газеты «Клюква в сиропе». Это сама Агата выставила себе напоминание несколькими часами ранее.

— Да помню я, помню! — вздохнула девушка, выключила телефон и завела мотор. — Ну, девочка, согрелась? Поехали.

Машина плавно вырулила со стоянки и направилась в другую редакцию. Ехать надо было через весь город, и Агата нервничала, что попадет в пробки, которые съедали драгоценное время. Газета и еженедельник «Клюква в сиропе» представляли собой типичное «желтое издание» и пользовались спросом у населения за откровенные фотографии, интервью, самые нелепые сплетни, смелые домыслы, явно чьи-то больные фантазии и публикации исключительно о том, кто с кем спит, кто с кем спал и кто с кем будет спать.

Агата даже на досуге думала, почему это вызывает такой интерес у населения? И пришла к выводу, что, скорее всего, из-за отсутствия полноценной личной жизни. Этим, по ее словам, нездоровым интересом умело руководил главный редактор «Клюквы в сиропе» Тюльпан Тимурович Аскользин — человек не традиционной сексуальной ориентации, очень интеллигентный, имеющий два высших образования, умеющий прекрасно играть на фортепьяно, пишущий хорошие стихи и читающий Байрона в оригинале. Поначалу такой контраст шокировал Агату, она просто не понимала, как такой человек может заниматься «грязным» делом, на что Тюльпан Тимурович ответил, грустно улыбнувшись:

— В свое время мне из-за моей сексуальной ориентации не дали заниматься тем, чему я хотел отдать свою душу, а есть хотелось… Вот! Эта газета — мое детище, она дала мне деньги и ту свободу, о которой я мечтал. Теперь я могу заниматься всем, чем хочу, и даже мстить некоторым…

— А бросить это дело? — спросила Агата.

— Уже не могу, уже втянулся, — ответил редактор «Клюквы в сиропе», — к плохому привыкаешь быстро.

Вообще, Агата подтвердила для себя одно правило — не судить по внешности и поведению человека о его поступках. По большому счету, если бы Павел Павлович и Тюльпан Тимурович поменялись местами, все встало бы на свои места. Интеллигентный, умный Тюльпан на месте редактора умного, серьезного журнала, и простой, хамоватый «рубаха-парень» Павел в роли редактора «желтой прессы». Но каждый из них занимал свое место и делал это очень даже неплохо, судя по тиражам их изданий и спросу на них.

Офис «Клюквы в сиропе» тоже располагался в соответствующем здании. Старый, высокий, странный дом с окнами-бойницами, с фасада слегка отштукатуренный, а со стороны двора выглядевший --">