Иоанна Хмелевская - Слепое счастье

подвала, собственно говоря, они не добежали. Столпившись на последних ступенях лестницы, охотники за привидениями изумленно смотрели, что там творилось.

Из просверленных в столбе дырок под огромным давлением со свистом вырывался пар, который с силой ударял в противоположную стену и клубами расходился по помещению. Давление пара менялось, и струи били то сильнее, то слабее, свистя и шипя на разные голоса. Пару все прибывало, он начинал подниматься по лестнице, в подвале же ничего теперь не было видно.

— Здорово ты угадал, будто что-нибудь да получится, — похвалил Янушека слегка обалдевший Зигмунт, отступая вверх по лестнице.

— Но не бренчит, — ответил побледневший от волнения мальчишка.

Клубы пара заставили ребят вернуться в кухню. Здесь все было спокойно. Пар по лестнице уходил прямиком в бальную залу.

— Похоже, мы произвели рекордное привидение, — неуверенно заметила Тереска, слегка оглушенная неожиданным эффектом.

— А нельзя ли это как-нибудь остановить? — с беспокойством спросила Шпулька. — Сейчас сюда все сбегутся и отберут у нас ящик.

Янушек тут же ее поддержал.

— Правильно. Давайте еще раз попытаемся открыть, пока не поздно.

Через два часа в замке уже находилась милиция, пожарная команда и до крайности изумленный Ковальчик со всей своей семьей, оторванной от праздничного стола. Замок тонул в серебристых клубах пара. Святая Катерина показала себя во всей красе. Двое сантехников, один — от милиции, другой — от пожарников, попытались овладеть ситуацией, разыскивая соответствующий вентиль. Безрезультатно. В подвал проникнуть было невозможно, а уж тем более что-либо там разглядеть. Жуткий переполох продолжался аж до тех пор, пока предоставленная сама себе топка в котельной не погасла, и пар перестал вырываться из дырок в опорном столбе.

Наконец и железный ящик, с которым возились все это время, удалось вскрыть...

— Зря мы этот столб просверлили, — недовольно заявил Зигмунт на следующее после веселенькой ночки утро, поглощая завтрак, переходящий в обед. — Сам удивляюсь, как мне такое в голову взбрело? Я уж не говорю, что жизнью рисковали: пар под давлением, а мы в эти дырки заглядывали. Но что это нам вообще могло дать?

— Разве тебе мало дало? — удивился Янушек.

— Даже с избытком... Я не о том. Мы могли попасть совсем на другую трубу, а тогда ничего бы и не было.

— Да не в том дело. На фига мы со столбом возились, ведь бумаги из ящика прояснили все дело! И так бы о столбе узнали, без всякого сверления.

— Я-то надеялась, что в ящике окажется нечто необыкновенное, — разочарованно протянула Шпулька. — А там — одни бумаги, и больше ничего!

— Ну, ты даешь! — возмутился Зигмунт. — Ведь это бесценная находка! Вся документация чокнутого графа! Теперь все прояснилось, дух, можно сказать, накрылся, а Ковальчик на седьмом небе от счастья. Слушай, а что там в столбе было-то? — обратился он к Янушеку. — Ты же при этом присутствовал.

Вскрытый в верхней части опорный столб оказался сооружением весьма оригинальным. Состоял он из трех вертикальных труб, причем две из них являлись несущими конструкциями, а третья служила трубой центрального отопления. Янушек наблюдал за работами с величайшим интересом, жутко заинтригованный источником потусторонних звуков. Результат опыта, проведенного уже глубокой ночью, вполне оправдал его ожидания.

— Стрельнуло, чтоб мне лопнуть, как из пушки! — делился он впечатлениями. — Две железяки и кусок дерева. Прокладка с гайкой и такой кубик. Они в самом низу валялись и, представляете, как пар классно их поднимал! Начинал с прокладки, затем летел кубик, а в самом конце — гайка. А наверху ударяли по другой деревяшке, что там болталась на одном болте.

— А на кой черт графу та деревяшка наверху?

— Этого никто не знает. Они тоже удивлялись. Вообще всему удивлялись. Такой системы они в жизни не видали. И совсем это не средневековый столб, его граф сам делал.

— Ага, это мы из документов уже знаем. Получи они бумаги раньше, совсем не пришлось бы столб вскрывать.

— Вот именно, — с удовлетворением сказал Янушек. — Так бы я и не узнал, что там было. А дерево не струхлявилось, потому что было пропитано чем-то, чего и вовсе на свете нет. Наверное, изобретение графа. Нам бы такой состав, говорили, вода не берет, огонь не берет. Очень хорошо, что мы им раньше бумаг не показали.

— Одно меня утешает, что хоть центральное отопление действует, — --">