Дмитрий Бесс - Любовь цвета зебры. Часть 1

пожелал:

– Удачи тебе, парень! Не вздумай погибать, я с тобой ещё не разобрался.

– Да пошёл ты!

Я отвернулся и занялся непосредственно стрельбой. Добив очередную обойму, вставил последнюю в рукоятку и разрядил автомат. Сосчитал патроны. Их осталось восемь штук, на одну хорошую очередь, в принципе, должно хватить. Зарядил обратно, пистолет засунул за ремень, автомат положил рядом с собой, уселся на колени и расслабился.

16

Немного таким образом отдохнув, занялся своей разнесчастной ногой. Старую повязку пришлось сразу выбросить – она была абсолютно непригодна. Майка оказалась такой грязной, что ей перевязывать было просто самоубийством: заражение, гангрена, и, как результат – ампутация. Оставался ещё довольно свежий бинт, прикрывающий надпись на груди. Порезы уже зажили и чётко выделялись на загорелой коже. Со стороны буквы выглядели красиво, но я, если честно, не любитель подобной татуировки. Бинта как раз хватило, чтобы по всем законам медицинской науки надёжно перевязать рану. Покончив с этим неприятным делом, приготовился прыгать.

Метрах в двух от лестницы с потолка до самого пола свисала толстая цепь, к которой был прикреплён подъёмный блок с крюком. Единственная возможность выбраться на волю заключалась в том, чтобы спуститься по цепи, а там как-нибудь закоулками выбраться наружу. Правда существовало одно но: кругом находилось полно вооружённых людей, которые во что бы то ни стало хотели меня убить.

Итак, я схватил автомат, и, выскочив на открытую площадку, на бегу открыл из него пальбу. Добежав до края, прыгнул, в полёте отбросил его, всё равно патроны кончились, выхватил пистолет и свободной рукой схватился за цепь.

Спускаюсь и одновременно стреляю на каждое движение. Приземлился, откатился в сторону, сам себе не верю – неужели меня даже не ранили. Пули, попадая в стальную цепь, выбивали искры, а мне хоть бы что. Есть такая поговорка – дуракам всегда везёт, но она не про меня – я же умный.

Замер и не шелохнусь. Бандиты подумали, что я мёртв, потому что двое сразу кинулись к лестнице. Когда первый из них уже почти поднялся по ней, я ожил, и несколькими прицельными выстрелами заставил его скатиться вниз. Больше пострелять мне не дали. Пришлось уползать змеёй, прячась за какими-то котлами. Пробираясь таким образом к двери, миновал баррикаду из бочек, как определил мой чуткий нос, с бензином. Пули продырявили их в нескольких местах, и бензин рекой полился на пол.

– Хватит стрелять! – крикнул я. – Так и убить можно.

Прикрываясь бочками, схватил канистру и побежал к выходу, тонкой струйкой разливая горючее по полу. Забежал за угол, несколькими выстрелами проделал в бочках пару дополнительных отверстий и, когда увидел замелькавшие головы своих недоброжелателей, чиркнул зажигалкой, поджёг кусок ветоши, бросил его на пол, крикнул: «Бабах!», после чего со всех ног побежал куда подальше.

Вскоре за спиной раздался мощный взрыв, огонь так быстро накалил воздух, что, хоть я и успел отбежать довольно далеко, он всё-таки ожёг мне спину. Оглушённый, еле переводя дыхание, я из последних сил забрался по металлической трубе на второй этаж и здесь, здрасьте – пожалуйста, меня отоварили. Выбили из рук пистолет, надавали руками и ногами по всем мыслимым местам и швырнули как какую-то дохлятину. С трудом открыв глаза, увидел прямо мне в лоб направленное дуло моего же пистолета, а над ним лицо, кого бы вы думали? Того самого парня, который рисовал на моей груди буковки.

– Добрый вечер! – сказал он и весело улыбнулся. – Как ты себя чувствуешь?

– Посредственно, процентов на пятнадцать. Что ты мне пистолетом в морду тычешь? Слабо сразиться в рукопашной?

– Драться с тобой? – он расхохотался. – Да я тебя одним щелчком прибью, щенок! Так что даже не рыпайся.

– Ясно, ты меня боишься, – поддразнил я его.

– Совсем от страха спятил, салажонок? Вставай, я тебе сейчас шею сверну.

Сам он отошёл в сторону, отбросил пистолет, с понтом произнёс:

– Приз для победителя, то есть для меня.

Какая самоуверенность! Ещё рыбку не поймал, а уже рассуждает под каким гарниром её к столу подать. Не очень – то хотелось мне с ним сражаться, учитывая паршивенькое физическое состояние и нашу существенную разницу в весовых категориях. Парень был свеж и бодр, а я усталый и измотанный, но лучше умереть в бою, чем получить пулю в лоб просто так, без сопротивления. К тому же у меня имелась слабенькая надежда, что удастся его --">