Дмитрий Бесс - Любовь цвета зебры. Часть 1

ногами, но её плохое поведение было не в диковинку, и справиться с ней не составляло проблемы: схватил в охапку и подвёл для успокоения взглянуть с высоты на лежащее внизу тело.

– Код скажешь?

– Ничего я не знаю.

Я отпустил одну руку и заявил, добродушно улыбаясь:

– Чего- то ручка устала.

– Подожди! – всполошилась она. – Хорошо, скажу. Код – 4569871.

– Врёт! – крикнула Ребекка. – У кода восемь знаков.

– Ну, так как? – я чуток ослабил хватку.

– Я скажу, честное слово! – завопила злодейка. – Кодовое слово крокодил русским шрифтом.

– Сейчас вторую руку отпущу.

– Я правду говорю! У босса любимый фильм – «Крокодил Данди».

Она так искренне визжала, что я ей поверил. Крокодил, так крокодил, какая мне разница. Поднял её, поставил на ноги и дружески хлопнул по плечу:

– Умница, давно бы так.

Больше ей внимания уделять не стал, а повернулся к Ребекке – на неё смотреть было гораздо приятнее. Стоило мне отвернуться, как девчонка шмыг – и исчезла куда-то. Ну и фиг с ней, невелика потеря.

Ребекка так пристально на меня посмотрела, как будто перед ней не я стоял, а какой-то незнакомый мужик.

– Ты так меня любишь? – ошеломлённо вопросила она.

Не понял, в чём, собственно, дело? Ах да, надпись на груди. Глазастая какая, углядела-таки.

– Да … уж! – промямлил я.

Физию свою отвернул, чтобы не выдать бурю чувств. Сказать правду – вряд ли поверит.

Тут бы в любви объясниться, потискаться и всё такое прочее, но, видать, время ещё не пришло. Снова противный свист после оглушительного грохота и пуля чиркнула где-то за моей спиной. Что такое? Смотрю – стоит «профессор» буквально в трёх шагах от нас и тычет пистолетом в сторону Ребекки:

– Брось-ка пистолетик, сынок, – посоветовал он мне.

Как при такой мощной аргументации да не послушаться. Сам себя разоружил и стою, жду, когда этот тип ещё что-нибудь умное скажет.

– Теперь отдай дискету.

Ну, разумеется, что же ещё.

– Может, мне её выкинуть?

– Не советую, – вкрадчиво проговорил он, слегка нажав на курок.

– Всё-таки я выброшу, – решил я.

И выбросил. Она плавно взмыла в воздух подобно летающей тарелке. «Профессор» на мгновение перевёл на неё взгляд, что мне и требовалось. Оттолкнув Ребекку в сторону, чтобы пулю не поймала, подскочил к нему, вывернул руку и переломил её в локтевом суставе о колено. Раздался хруст и вой. Больно, конечно, кто спорит? Говорят, от такой боли даже сознание теряют. Сам виноват, стрелять надо было, а не летающими предметами любоваться.

17

Тут и полиция нарисовалась. Вбежало человек пять, вооружённых с ног до головы. Меня при виде такого бравого воинства чуть удар не хватил. Ребекка так и вовсе дар речи в момент утеряла. Лица у них красные, дыхание сбитое, долго, видать, бежать пришлось. И сразу ко мне, как к самому подозрительному. Обхлопали, обшарили всего, вперёд толкнули – иди мол.

– Вообще-то мы потерпевшие, – попытался я их образумить.

Но они даже слушать не стали. Огонь, появившийся в результате поджигательской деятельности, разошёлся уже не на шутку, стало слегка припекать, и мы в ритме рок-н-ролла поспешили наружу, на свежий воздух. Там мне с Ребеккой выпала высокая честь познакомиться с местным полицейским начальством.

– Опять ты! – рявкнул на меня знакомый дядя с сержантскими нашивками.

– Разве это плохо? – обиделся я.

– Сиди здесь и ни с места, понял?

– Могу и полежать, было бы с кем. Только мне перевязку сделать надо, а ещё я есть хочу.

– Мария! – позвал он. – В санитарную машину его.

Всё те же лица, просто удивительно. Можно подумать, других полицейских в городе не имеется. Поприветствовал её:

– Как поживаешь?

– Хорошо, если бы не ты.

– Да ладно, хоть поработаешь немного, а то квалификацию потеряешь.

– Куда тебя ранило? – поинтересовалась она.

– Видишь?

Я показал ей свою ужасную рану. Мария на неё посмотрела оценивающе, цокнула языком:

– Ничего страшного, готовься к ампутации.

Спасибо, успокоила. И так настроение истеричное, так ещё мрака добавляют.

– Дай свою куртку, – попросил я.

– Замёрз, маленький? Держи.

Как только у неё язык повернулся сказать, что я замёрз? Я ведь русский парень, родился и вырос в трёхстах километрах от зоны вечной мерзлоты. Зимой в проруби купался, и то ничего, если не считать воспаления лёгких. Курточку, конечно, отнёс Ребекке. В такой размерчик можно было трёх средней комплекции девчушек запихнуть, так что она в ней утонула. Хоть согреется, а --">