Галина Николаевна Полынская - Король ветра

окажется к нему спиной и с разбегу таранил его пониже поясницы. Рабочий отлетал в другой конец недостроенной конюшни с различными пожеланиями в адрес всех лошадей вместе взятых.

Но, мечте отца не суждено было сбыться, вскоре он заболел, и его отправили в санаторий. Мы с мамой надеялись, что там он окрепнет, но болезнь усугублялась, пришлось лечь в больницу. Все мамино время теперь было занято отцом, и мы с Громом оказались предоставлены сами себе. Конюшня осталась недостроенной и быстро заросла травой.

Надежды на то, что отец поправится, оставалось все меньше и меньше и, к тому моменту, когда я закончила школу, он умер. Как я ни готовилась к этому, известие о том, что папы больше нет, застигло врасплох. Я никак не могла представить своей жизни и жизни вообще без высокого подтянутого улыбающегося отца, который слишком любил жизнь, чтобы взять вот так и уйти из нее.

После его смерти изменилась не только мама, но и Гром. Он стал тихим и флегматичным. Мама говорила, что лошадиные годы берут свое, а я была уверена – он скучает по папе.

Долго я пыталась смириться с тишиной и пустотой, обрушившейся на наш дом, а потом собрала чемодан и поехала к огням большого города претворять в жизнь мечту о карьере актрисы. Сколько можно было видеть сны о том, как я умираю от любви в объятиях Ретта Батлера, и прямо таки уношусь ветром, или как улыбаюсь, сверкая вампирскими клыками и вершу судьбу Трансильвании на пару с Дракулой, или несусь по дикому Западу, а вокруг стаями бродят Клинты Иствуды… В общем, я села на розовое облако, поставила рядом свой чемодан и понеслась покорять радужные просторы фабрики грез. Я и не сомневалась, что стоит мне только показаться на пороге любой киностудии, как меня тут же осыплют главными ролями, я прославлюсь, и с телеконференций буду передавать приветы маме.

Вскоре выяснилось, что мое горячее желание стать звездой никого не волновало, и подобных мне оказалось подозрительно много… Но, в школу актерского мастерства я все же поступила. Существовала школа при киностудии «Синема-Парк». Так как все киностудии для меня поголовно были «Парамаунтами», я и мысли допустить не могла, что «Синема-Парк» может быть хотя бы рангом ниже.

Училась я вместе с длинноволосыми парнями с отсутствующими взглядами и целым поголовьем блондинок с кроваво-красными губами и стеклянными, длинноресничными глазами. Я с выражением читала бессмысленные тексты, добросовестно училась падать так, что бы не расколоть себе голову об пол, изображала животных, душевнобольных таксистов, фехтовала, дралась – всего не перечислись. Но, чем дальше продвигалось мое обучение, тем яснее я начинала понимать, что «Синема-Парк» не самая лучшая киностудия на свете, скажем прямо – просто дрянь. В основном гнался ширпотреб, поставленный на конвейер: дурацкие триллеры, от начала до конца залитые кровью настолько похожей на кетчуп, что только кусков болгарского перца не хватало, клонированные боевики-фэнтези, где полуголые лоснящиеся мужики спасали блондинок в коротеньких платьицах от чудовищ с усталыми резиновыми мордами, а так же комедии, над которыми могла смеяться разве что какая-нибудь малолетняя балда.

Все это было крайне грустно, но надо же хоть с чего-то начинать свою карьеру, тем более, я слишком уже успела пропитаться киношной атмосферой. Мне нравился этот мир, полностью оторванный от реальности, нравились даже эти, с позволения сказать, «грезы», коими регулярно снабжала мир «Синема-Парк».

Усердие, с которым я вгрызалась в гранит кинематографических наук, со временем вознаградилось – мне начали давать роли, вернее, рольки или даже – ролюшки. Моим первым выходом на съемочную площадку был эпизод в массовке – я играла лицо в толпе, с надеждой смотрящее на потного качка с деревянным мечом, уходившего спасать нашу деревню от целлулоидного дракона. Я страшно волновалась, казалось, все камеры нацелены именно на меня и все софиты только на меня и светят, не смотря на то, что в толпе топталось еще тридцать статистов.

Обливаясь потом я, с ужасной надеждой смотрела на качка, думая о том, надеясь, что именно этот эпизод станет решающим в моей жизни, что увидев такую потрясающую игру, меня заметят и пригласят на большую роль, быть может даже со словами.

По завершению съемок, я извелась, ожидая возможности хоть краем глаза увидать черновой, монтажный вариант. Лучше бы я этого не видела… лучше бы меня вырезали! Во-первых, я с трудом себя --">