Томас Харрис - Красный Дракон

Томас Харрис Красный дракон

Сердце человека — Милосердие,

Жалость и Печаль — его лицо,

Любовь — его божественное тело,

Покой — его бессменная одежда.

Уильям Блейк, из цикла «Песни невинности»

(Божественный образ)

Сердце человека — Бессердечность,

Ревность с Завистью — его лицо,

Ужас — его дьявольское тело,

Тайна — его вечная одежда.

Сердце человека — голодная бездна,

Лицо человека — закрытая печь,

Тело человека — кузница огня,

Одежда человека — кованое железо.

Уильям Блейк, из цикла «Песни опыта»

(Божественный образ).

Перевод на русский язык Ларисы Васильевой

1

Усадив Крофорда за небольшой столик, стоявший в нескольких шагах от полоски прибоя, Уилл Грэм предложил ему стакан чая со льдом. Джек Крофорд оглянулся на старый, но очень симпатичный дом — его крепкие просоленные доски сверкали в ярком свете дня.

— Надо было поговорить с тобой еще в Марафоне, сразу как закончилась твоя смена на верфи, — начал Крофорд. — Здесь ты вряд ли захочешь об этом говорить.

— Джек, я вообще не хочу об этом говорить, — ответил Грэм. — Но раз уж приехал — выкладывай. Только без фотографий. Скоро придут Молли и Вилли. Я не хочу, чтобы они все это видели.

— Что ты об этом знаешь? — спросил Крофорд.

— Не много. Лишь то, что напечатано в «Майами геральд» и «Таймс»: месяц назад в Бирмингеме была убита семья, позавчера в Атланте — вторая. В обоих случаях почерк схожий.

— Не схожий, а одинаковый, — поправил Крофорд.

— Ложных признаний много? — осведомился Грэм.

— Сегодня после обеда звонил нашим, было восемьдесят шесть. Психи. Ни один не знает, что тот бьет зеркала и использует осколки.

— Чего еще не знают газетчики? — спросил Грэм.

— Убийца — блондин, правша, физически сильный. Сорок пятый размер обуви. Умеет завязывать беседочный узел. Работает в резиновых перчатках.

— Ну, об этом ты говорил в интервью.

— Замки открывать, видимо, не умеет, — продолжал Крофорд. — Последний раз, чтобы попасть в дом, вырезал стекло алмазом. Чуть не забыл, у него первая группа крови, резус положительный.

— Его что, кто-нибудь зацепил?

— Насколько нам известно, нет. Определили по сперме и слюне. Он относится к тем, у кого в секреторных выделениях содержатся антигены группы крови.

Крофорд посмотрел вдаль, на спокойную воду океана.

— Уилл, я хочу тебя спросить, — осторожно начал он. — Ты ведь видел газеты. А после второго убийства была куча телерепортажей. Неужели тебе ни разу не захотелось мне позвонить?

— Нет.

— Почему? — поинтересовался Джек.

— Бирмингемский случай описывали очень скупо. Убийство как убийство. Может, месть, а может, с родственником что-нибудь не поделили, — объяснил Грэм.

— Но после Атланты ты, конечно, понял, кто тут замешан, — возразил Крофорд.

— Да. Психопат, — согласился Грэм. — А не позвонил потому, что не хотел. Что я, не знаю, кто у вас там работает? Да таких криминалистов еще поискать надо. Тебе, поди, помогают и Гаймлих из Гарвардского университета, и Блум из Чикагского…

— В то время как некоторые продолжают чинить долбаные лодочные моторы.

— Вряд ли я на что-нибудь сгожусь, Джек. Я обо всем этом уже и думать забыл.

— Да ну? А двое последних, которых мы посадили? Ведь брал их ты.

— Да ладно тебе. Ничего особенного я не делал.

— Ничего особенного? Да ты же думаешь по-другому, не как все!

— Правильно, теперь ты будешь этот бред повторять…

— Постой, постой. Ты же выходил на них внезапно, ни с того ни с сего. Как? До сих пор никто не знает.

— Улики анализировал, вот как, — проворчал Грэм.

— Какие улики? Улики потом появились, после ареста. Ты вспомни, мы даже мотив установить не могли!

— Джек, у тебя неплохая команда. От меня особого прока не будет. Я нарочно забрался сюда, чтобы уйти от всего.

— То, что тебя ранили, я не забыл. Но сейчас ты вроде выглядишь нормально.

— А я и чувствую себя нормально. Дело не в том, что меня порезали. Тебя тоже резали.

— Резали, но не так сильно.

— Дело не в этом. Просто я решил поставить точку. Не могу объяснить почему.

— Не можешь больше на все это смотреть? --">