Эдуард Анатольевич Хруцкий , Франсуаза Саган , Анатолий Яковлевич Степанов , Евгений Антонович Козловский , Кристиан Геерманн , Анатолий Полянский , Владимир Савельев - Поединок. Выпуск 18

Голубовато-атласная роскошь этой огромной, почти во всю комнату, постели подчеркивала его одиночество и дискомфорт.

Бахтин налил еще полбокала и, подумав, наполнил до краев. Теперь он пил медленно, ощущая крепковатую сладость несравненного португальского портвейна. Он запомнил эту красивую бутылку в гостях у присяжного поверенного Глебова, известного петербургского гурмана и хлебосола. Бахтин только начинал свою службу в полиции и был простым полицейским надзирателем, служившим в летучем отряде.

Но, как ни странно, именно он, зайдя в ночлежку «Слепушку» на Суворовском проспекте, увидел на шее у четырнадцатилетней проститутки Катьки Ломовик бриллиантовое колье с изумрудной звездой в центре.

Следствие было коротким. Катька не желала связываться с сыскной, сказала, что камушки эти украла у своего кота, Сережи Послушника. Сережа спал тут же, выпив бутылку ханжи.

Очухался он уже в участке, где после пятиминутного разговора с дежурным околоточным Евграфовым, знаменитым на весь криминальный Петербург своей физической силой, сказал, что спер колье в гостинице «Догмара» у неизвестного человека, проживающего в десятом номере.

Через час Бахтин с двумя городовыми взяли в «Догмаре» знаменитого вора-домушника Токарева.

На Офицерской, в здании сыскной полиции, Токарев сознался, что долго высматривал одну пустую квартиру, а когда вскрыл ее, то обнаружил там даму и мужчину, занимающихся любовью. Токарев не стал им мешать. Забрал колье, два кольца, аккуратно положенные дамой на стол в гостиной, и прихватил также бумажник, часы и золотой портсигар любовника.

Самое удивительное заключалось в том, что ни в один из пятидесяти двух полицейских участков столицы никаких заявлений не поступало. Ценности положили в сейф до выяснения.

Через три дня Бахтина вызвали к директору департамента полиции, действительному статскому советнику Лопухину. Известие то произвело на Офицерской, в Управлении сыскной полиции, впечатление разорвавшейся бомбы. Недавно принятого на службу полицейского надзирателя III разряда вызывают на такой верх!

Начальник сыскной полиции Владимир Гаврилович Филиппов пригласил к себе Бахтина и предложил рассказать все как есть. Но что рассказывать, Бахтин не знал. Тогда Филиппов телефонировал в департамент помощнику заведующего уголовно-розыскным делом, старинному своему приятелю. Но и тот ничего не знал.

– Езжайте, – сказал Филиппов Бахтину, – я дам Вам свое авто и помните, Александр Петрович, вызов этот может быть для вас судьбоносным. – Как это понимать, Владимир Гаврилович?

– Жизнь покажет, – ответил начальник, снова поднял трубку телефона и назвал номер 83.

На этот раз Филиппов говорил с чиновником для поручений при Лопухине. Владимир Гаврилович словно вскользь поинтересовался, нет ли надобности в каких-то документах, коль скоро его превосходительство вызывает надзирателя сыскной полиции Бахтина.

– А вам разве не передавали, что необходимо привезти все, что вы отобрали у Токарева, – ответил чиновник для поручений. Филиппов положил трубку, усмехнулся.

Александр Петрович, вам повезло. Ваша карьера в полиции вполне может сложиться.

Не без трепета душевного ехал Бахтин на Фонтанку, 16. Полицейская карьера была ему небезразлична, именно она позволила ему увлечься криминалистикой.

Бахтин не представлял себя вне воинской службы. Его история вообще наделала много шума в определенных кругах. Она была романтической и таинственной. Бахтин дрался на дуэли, ранил своего противника. За это он был исключен из училища и предан суду.

Но присяжные его оправдали, и из зала суда вышел молодой человек в недорогом штатском костюме и без всяких перспектив на будущее. Барышня, из-за которой он дрался на дуэли с лицеистом Томским, немедленно отказалась от него. Что, впрочем, было вполне естественным. К месту дуэли прибыл юнкер – подпрапорщик, без двадцати дней подпоручик Бахтин, а из зала суда вышел молодой господин в дурно сшитом костюме.

О поступлении в высшее учебное заведение Бахтине мог даже помышлять, так как в его аттестате об окончании кадетского корпуса был поставлен соответствующий штамп.

Оставалась только служба. Унылая казенная служба. Удел чиновника в акцизном управлении или в экспедиции государственных бумаг. Впрочем, можно было пойти и по почтовому ведомству, или окончить курсы телеграфистов.

Бахтин распорядился --">