Николай Иванович Леонов , Алексей Викторович Макеев - Золотое притяжение

Николай Леонов Золотое притяжение

Глава 1

— А что такого?

— Да нет, ничего! Домой он явился! Простой! Ты бы еще на работу ко мне пришел. В кабинет. На прием бы записался по личному вопросу.

— Дмитрий Петрович, я…

— Я уже пятьдесят лет Дмитрий Петрович! Что, по телефону нельзя было поговорить?..

На площадке третьего этажа одной из элитных московских многоэтажек стояла молодая девушка. На лице ее отражалось недоумение, она не знала, как ей поступить.

Двойная дверь, ведущая в ее квартиру, была открыта, можно сказать, наполовину. Внешняя — широко распахнута, внутренняя — плотно прикрыта. Из-за нее доносились оживленные голоса собеседников, и девушка, вынужденная невольно подслушивать, чувствовала себя неловко. Поколебавшись, она решила снова спуститься вниз, чтобы переждать этот эмоциональный и, по-видимому, неприятный разговор отца с каким-то гостем. Но то, что она услышала дальше, заставило ее переменить намерение.

— Зачем по телефону? Я, наоборот… я хотел как лучше. Чтоб по-тихому все, келейно, между своими.

— Между своими? Тамбовский волк тебе свой.

— Обижаете, Дмитрий Петрович! Мы для вас расстарались, все в лучшем виде обделали. Люди расчет ждут.

— Ждут? Да с них за такие дела с самих денег надо взять, с людей твоих. Цену, да и неустойку еще. Обделали они. Вот именно, что обделали. Так обделали, что и захочешь, хуже не измажешь. Самоубийство, вашу мать! Три раза сам себя ножом пырнул! Самоубийца!

— Дмитрий Петрович…

— Знаю, что я Дмитрий Петрович! Связался с вами, дураками, на свою голову. Мне теперь только для того, чтобы в изоляторе дело замять, немерено отстегнуть придется. Расчета они ждут! Расчет только вполовину.

— Дмитрий Петрович!

— И это еще много. Деятели, вашу мать! По-хорошему бы вас, таких деятелей… Ладно. Вечером зайдешь к Юре, он тебе отдаст. И чтоб я тебя больше не видел. А еще раз домой сунешься…

— Да понял я, понял.

— Иди.

Внутренняя дверь квартиры открылась, и оттуда показался приземистый плотный мужчина в спортивном костюме. Воровато оглядев абсолютно пустую в этот момент площадку, он спустился по лестнице вниз, подошел к серой «девятке» и, сев за руль, выехал со двора.

Через несколько минут из того же подъезда вышел солидный седовласый господин и сел в представительский «Мерседес», ожидавший возле дома.

И только после того, как блистающая черным лаком машина скрылась из виду, с площадки четвертого этажа спустилась заплаканная девушка и вошла в квартиру.

Некоторое время она бесцельно ходила из угла в угол, то и дело натыкаясь на предметы из-за слез, застилавших глаза, потом прошла в кухню. Открыв небольшой шкафчик, стала перебирать упаковки с таблетками и, найдя то, что ей было нужно, подошла к холодильнику. Когда отец обедал дома, он всегда выпивал стопочку «для аппетита» и любил, чтобы водка была холодной. Она достала бутылку, наполнила до краев прозрачной жидкостью большую чайную кружку и начала одну за одной выковыривать запаянные в пластик таблетки. Набрав полную горсть глянцевитых коричневых горошин, закинула их в рот и отхлебнула из кружки. Горькая влага не пошла внутрь, лишь опалила гортань. Девушка закашлялась, таблетки изо рта посыпались на пол. Поняв, что так ей не добиться желаемого эффекта, она собрала таблетки и стала глотать их по одной, запивая жгучей отравой…

Телефон зазвонил в самый неподходящий момент. Гуров хотел сразу нажать на сброс, показывая непрошеному абоненту, что очень занят, но, взглянув на экран, увидел, что звонит Орлов.

— Алло, — недовольным тоном проговорил он в трубку, давая понять, что его побеспокоили очень некстати.

— Лева! — возбужденно проговорил генерал. — Ты сейчас где?

— То есть как это, где? По банку работаем со Стасом. Вы же сами нам поручили это дело. «Архиважное» и «архисекретное». Я, между прочим, сейчас свидетеля допрашиваю. Тоже очень «архиважного».

— Бросай свидетеля, Лев, Крячко допросит. У нас ЧП!

— Что там опять?

— Самоубийство. Да не простое. Крупный чин из Минобороны, «большая шишка». Дуй сейчас на Троекуровское, проследи там, чтобы все как следует осмотрели. Сам понимаешь, с такими персонами…

— Понимаю, — буркнул Гуров, очень недовольный, что его дергают с одного дела на другое. — А почему сразу на кладбище? Его что, уже хоронят?